Особенностью позднейшей поэзии оказывается то, что предмет описание и адресат вдохновения часто смешиваются, и переходят в друг в друга. Этим поэтическое высказывание отличается от научного, и в узком смысле прозаичного. Скажем, когда мы пишем исследование, мы различаем предмет исследования, адресата исследования и те идеи, которые стали поводом к написанию исследования. Мы никогда не будем исследование об инсталляциях предназначать только для художников, которые создают инсталляции. Или считать, что наши исследования по исторической живописи будут читать производители исторической живописи.
Тогда как в поэтических произведениях, мы постоянно видим, что адресат, вдохновитель и предмет речи совпадают. Например, музы и Аполлон вдохновляют на создание произведения. Но Аполлон же может быть адресатом, скажем, гимна Аполлону, и он же может быть содержанием этого гимна, так как в этом гимне Аполлон и описывается.
Классическая форма поэтического произведения — это перформативная форма, в которой описание Бога приводит потом и к присутствию самого Бога. Если многократно назвать Аполлона в гимне, то Аполлон и будет защитником для тех, кто воспевает гимн. Такое же отношения осталось в христианской поэзии, только обогащенные письменной юридической культурой Рима. Скажем, в Византийской поэзии говорится не сочинять гимны, а восписывать гимны. Записывать гимны, обращенные к Богу или Богородице. Делать посвятительные надписи, которые и становятся формой и юридическим подтверждением запроса, которые и становятся ответом Бога на это молитвенную просьбу.
Но кроме Божественных вдохновителей могут быть и вполне живые, скажем, друг. Письмо к другу, дружеское послание — распространенная форма, которую мы встречаем от Горация до современной поэзии. Тогда обратиться к другу — значит, обратиться к тому, кто первый может оценить эти строки как поэзию: кто первый охарактеризует не только их содержание, но и их ценность.
Адресатом и вдохновителем может быть и народ. Например, у Некрасова, где народ одновременно тот, кто вдохновляет, и тот, кто требует написать в свою защиту. И народ тогда идеальный же читатель того, что и создано по его вдохновению.
Конечно разрыв все равно между этими задачами остается. Ясно, скажем, что Некрасов напрямую не рассчитывал на то, что простые крестьяне начнут массово его читать. Все равно основная аудитория его — городская культура.
Или, например, дружеские послания Горация или поэтов французской Плеяды. Это во многом условная форма, потому что понятно, что ее прочтет сколь угодно широкий круг читателей этого поэта, а не только один друг, но каждый, кто вообразит себя хоть в чем-то другом поэта. И вот как раз эти разрывы изучаются при характеристике возникновения произведения.
Александр Марков. «Что такое произведение?»
Сайт Светланы Анатольевны Коппел-Ковтун
Оставить комментарий