Подлинное величие возникает в обстоятельствах, которые воспринимаются как убийственные для творца

Иннокентий Анненский очень точно пишет: "Метафора расцвета как-то вообще мало вяжется с именами русских писателей. Да и в самом деле, кто скажет, что Лермонтов или Гаршин ушли, не достигнув расцвета, или о восьмидесятилетнем Льве Толстом, что он его пережил? Все наше лучшее росло от безвестных и вековых корней. 
К Достоевскому особенно неприменимо слово расцвет. Может быть как раз в "расцвете" он считал острожные пали".
Вот, я думаю, что той глубины, которой Достоевский достиг, он достиг именно потому, что свой "расцвет" встретил и провел в месте, где не то что писать - читать, кроме Евангелия, ничего не мог. Что ему пришлось стать тогда глубоким колодцем - вместо того чтобы изливаться мощным фонтаном. А он к тому, чтобы стать фонтаном, был готов вполне.
Вообще - подлинное величие возникает именно в тех обстоятельствах, которые воспринимаются как убийственные для творца. Которых никому не пожелаешь. Но без которых будет... ну, еще один фонтан, каких так много сегодня. Красиво, но малофункционально. И требует постоянной подпитки.

 Татьяна Касаткина, ВК