Поэтическая претензия к собеседнику: Будь подлинным!

Поэтическая претензия к собеседнику: будь подлинным! Иначе нельзя беседовать с поэтом, чем пребывая в своей подлинности. И поэт иначе не может поговорить с другим, чем на территории подлинного. Отсюда растёт проблема Цветаевой, которая не умела быть не поэтом.

Поэтическая претензия может сниматься только человечностью, направленной на другого. Но для этого человек должен родиться в человечность. Поэт тоже должен быть рождён не только в поэзию, но и в человечность. Разница в том, что родиться в поэзию можно самому, осуществив прорыв, а для рождения в человечность нужен другой человек - сердце другого нужно. Поэту нужен другой человек, собеседующий с ним в подлинности и при этом человечный по отношению к поэту как человеку. (Её «не обманули», т.е. дали ожидаемое, только Пастернак, Рильке и все деревья... ) То, что отношения у Цветаевой не складывались, мешало ей родиться в человечность из поэзии, в которой она родилась практически сразу. Родившись в поэта, она словно миновала рождение в человека и потому остро нуждалась в равном себе человечном друге - чтобы стать ещё и человеком. Вся её боль - страдание от бесчеловечности мира людей, от неподлинности человеческой человечности. Она была судом этому миру, потому что была поэтом. Она была и жертвой бесчеловечности этого мира, потому что была поэтом.

Быть живой, быть самой собой в своей подлинности она могла только в пространстве поэзии. Человеческое вытесняло её из себя, не могло вместить, и не хотело принять. «Быть вытесненной непременно в себя, в единоличье чувств...»