В 2008 г. я писал, что Постчеловек – это «тот, кто на подходе», кто приближается к нам [82], и сегодня можно сказать, что с тех пор его шаги заметнее. Поэтому острее и актуальнее стал вопрос о нашем самоопределении по отношению к этому персонажу. Как следует реагировать на его приближение?
Какой-либо основательной рецепции феномена Постчеловека, каких-либо общепринятых стратегий по отношению к нему до сих пор ещё не сложилось. Но за последние годы более ясно обозначился спектр тех проблем, которые рождает для нас приближение Постчеловека. Попытаемся рассмотреть их под несколько новым углом зрения: последовательно разделим проблематику, принадлежащую двум разным уровням реальности, антропологическому и социальному.
По определению, Постчеловек – явление антропологическое, формация, прямо соотносимая с Человеком. Но при ближайшем рассмотрении мы в нём видим многие стороны, измерения, которые относятся к сфере Социального.
Таково его происхождение: те причины и факторы, что привели к появлению Постчеловека и как идеи, и как комплекса технологических программ, кроются отнюдь не в устройстве Человека, не в антропологии как таковой.
Идеи, что это устройство можно и нужно изменить, улучшить, были давно, составляя старинное направление «трансформативной антропологии». Мой обзор этого направления в его развитии приведён в цитируемой выше статье, но надо заметить, что до весьма недавнего времени все его содержания связывались не с идеей Постчеловека (которая попросту отсутствовала), а, скорее, с идеями совершенствования и Совершенного Человека. Долгое время в европейской культуре довольно независимо существовали и развивались идеи или утопии Совершенного Человека и Совершенного Общества, из коих первая принадлежала антропологии, вторая же социальной философии, хотя, безусловно, в обоих случаях эта принадлежность не была безраздельной: первая идея имела важные выходы в социальную проблематику, вторая, в свою очередь, в антропологическую. Как я отмечал, «Идея Совершенного человека<...> отражалась глубоко и на сознании отдельного человека, и на характере социальных структур, и на их деятельности» [80, с. 41]. Здесь, таким образом, налицо сочетание антропологических и социальных аспектов или, как мы будем говорить, принадлежность «интерфейсу Антропологического и Социального». Идея же Постчеловека – в явной исторической преемственности с идеей Совершенного Человека: обе они рисуют некий гипотетический образ человеческого существа, отличный от наличного эмпирического человека, но мыслимый в качестве будущего результата его развития.
Иными словами, обе идеи – не просто антропологические идеи, но идеи, что должны служить движущим мотивом и регулятивным принципом антропологической динамики, процесса (само)изменения человека.
Они, однако, очень различны в своём отношении к наличному человеку. Идея Совершенного Человека, теснейше связанная с традицией европейского гуманизма, предполагала, что природа человека несёт в себе все возможности и ресурсы, необходимые для достижения некоторого антропологического идеала, «совершенства»; задача человека и общества лишь в том, чтобы эти возможности развернуть, актуализовать в полной мере.
Напротив, Постчеловек столь же тесно связан с новейшей идеей трансгуманизма, которая в своём прямом, узком смысле означает превращение человека в компьютерный софт, а в смысле более общем означает необходимость замены человека радикально иным существом, для которого даже и название «Постчеловек» будет, пожалуй, неадекватным, ибо слишком напоминающим об изжитом и отвергнутом Человеке. И переход от Совершенного Человека к Постчеловеку в качестве предполагаемого итога истории Человека – многозначительная смена вех! Положительная и оптимистическая оценка природы и возможностей Человека сменяется отрицательной: Постчеловек – уже не Человек, и стало быть, Человеку предстоит не раскрытие себя в полноте, а уход со сцены. Ergo, продвижение проекта Постчеловека – одно из проявлений тренда Ухода, доминирующего антропологического тренда наших дней, который мы ещё обсудим ниже.
Но вернёмся к социальным сторонам проблемы Постчеловека. Нося характер регулятивного принципа, Постчеловек, как и Совершенный Человек, определяет собою некоторую антропологическую практику или, скорее, комплекс практик, с которым связано сообщество адептов, тех, кто культивирует эти практики. Это сообщество принадлежит, разумеется, социальной реальности и потому Постчеловек, как и Совершенный Человек, есть феномен из интерфейса Антропологического и Социального. Это – антропосоциальный проект, и его социальные измерения многочисленны и
разнообразны. Прежде всего, очень крепка его связь со сферой новейших технологий. Постчеловек – это качественно новый этап трансформативной антропологии: в отличие от всех её прежних проектов и утопий, он не столько использует существующие технологии, сколько требует их развития, он сам представляет собой «передний край технического прогресса».
Далее, технический прогресс чреват рисками: радикальные трансформации человека, требуемые проектом Постчеловека, легко могут вызывать непредвиденные эффекты, нести опасности и угрозы. Поэтому практики продвижения к Постчеловеку требуют мер контроля в глобальном масштабе, и проведение этих мер сегодня уже стоит в ряду острых глобальных проблем современного общества (так, в книге «Наше постчеловеческое будущее» Ф. Фукуямы одна из глав имеет название «Политический контроль над биотехнологией»).
В целом же следует полагать, что Постчеловеку соответствует и некоторая новая социальная формация, «постчеловеческое общество», принципиально отличное от человеческого. Дабы отчётливо увидеть его и охарактеризовать, необходимо конкретизировать описание Постчеловека, а также вывести его в более широкий контекст, очертив отношения Постчеловека с другими составляющими современной антропологической ситуации. Важнейшая из этих составляющих – формация Виртуального Человека, которая в наше время становится доминирующей антропоформацией.
С. Хоружий. ПОСТЧЕЛОВЕК, ВИРТУАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК И ИХ СОЦИУМ
Сайт Светланы Анатольевны Коппел-Ковтун
Оставить комментарий