Памяти Марины Ивановны Цветаевой

Автор
Арсений Тарковский

1

Где твоя волна гремучая,
Душный, черный морской прибой,
Ты, крылатая, звезда падучая,
Что ты сделала с собой?

Как светилась ты, милостивица,
Все раздаривая на пути.
Встать бы, крикнуть бы, воспротивиться,
Подхватить бы да унести -

Не удержишь - и поздно каяться:
Задыхаясь, идешь ко дну.
Так жемчужина опускается
В заповедную глубину.

Сентябрь 1941 

2

Я слышу, я не сплю, зовешь меня, Марина,
Поешь, Марина, мне,
крылом грозишь, Марина,
Как трубы ангелов над городом поют,
И только горечью своей неисцелимой
Наш хлеб отравленный возьмешь на
Страшный суд,
Как брали прах родной у стен Иерусалима
Изгнанники, когда псалмы слагал Давид

И враг шатры свои раскинул на Сионе.
А у меня в ушах твой смертный зов стоит,
За черным облаком твое крыло горит
Огнем пророческим на диком небосклоне.

1946 

3

Друзья, правдолюбцы, хозяева
Продутых смертями времен,
Что вам прочитала Цветаева,
Придя со своих похорон?

Присыпаны глиною волосы,
И глины желтее рука,
И стало так тихо, что голоса
Не слышал я издалека.

Быть может, его назначение
Лишь в том, чтобы, встав на носки,
Без роздыха взять ударение
На горке нечетной строки.

Какие над Камой последние
Слова ей на память пришли
В ту горькую, все еще летнюю,
Горючую пору земли,

Солдат на войну провожающей
И вдовой, как родная мать,
Земли, у которой была еще
Повадка чужих не ласкать?

Всем клином, всей вашей державою
Вы там, за последней чертой -
Со всей вашей правдой неправою
И праведной неправотой.

1962 

4. Стирка белья

Марина стирает белье.
В гордыне шипучую пену
Рабочие руки ее
Швыряют на голую стену.

Белье выжимает. Окно -
На улицу настежь, и платье
Развешивает
Все равно,
Пусть видят и это распятье.

Гудит самолет за окном,
По тазу расходится пена,
Впервой надрывается днем
Воздушной тревоги сирена.

От серого платья в окне
Темнеют четыре аршина
До двери.
Как в речке на дне -
В зеленых потемках Марина.

Два месяца ровно со лба
Отбрасывать пряди упрямо,
А дальше хозяйка-судьба,
И переупрямит над Камой...

12 января 1963

5. Как двадцать два года тому назад

И что ни человек, то смерть, и что ни
Былинка, то в огонь и под каблук,
Но мне и в этом скрежете и стоне
Другая смерть слышнее всех разлук.

Зачем - стрела - я не сгорел на лоне
Пожарища? Зачем свой полукруг
Не завершил? Зачем я на ладони
Жизнь, как стрижа, держу? Где лучший друг,

Где божество мое, где ангел гнева
И праведности? Справа кровь и слева
Кровь. Но твоя, бескровная, стократ
Смертельней.
Я отброшен тетивою
Войны, и глаз твоих я не закрою.
И чем я виноват, чем виноват?

12 января 1963 

6. Через двадцать два года

Не речи, -
нет, я не хочу
Твоих сокровищ - клятв и плачей, -
Пера я не переучу
И горла не переиначу, -

Не смелостью пред смертью, - ты
Все замыслы довоплотила
В свои тетради до черты,
Где кончились твои чернила, -

Не первородству, -
я отдам
Свое, чтобы тебе по праву
На лишний день вручили там,
В земле, - твою земную славу,

Не дерзости твоих страстей
И не тому, что все едино,
А только памяти твоей
Из гроба научи, Марина!

Как я боюсь тебя забыть
И променять в одно мгновенье
Прямую фосфорную нить
На удвоенье, утроенье
Рифм -
и в твоем стихотворенье
Тебя опять похоронить.

12 января 1963

3

Оставить комментарий

Содержимое данного поля является приватным и не предназначено для показа.

Простой текст

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Строки и абзацы переносятся автоматически.
  • Адреса веб-страниц и email-адреса преобразовываются в ссылки автоматически.