Публикуемая работа выдающегося православного богослова XX столетия и великого сербского святого епископа Николая (Велимировича † 1956) поможет русскому читателю получить верное представление о судьбоносных вехах сербской истории и её выдающихся личностях, лучше понять особенности сербского национального характера и традиции. Горячая любовь святителя к роду своему, боль за падшую и поруганную Европу — любимую дочь Христа, вера в великую миссию славянства ещё раз подтверждают старую истину: подлинная любовь к Господу и служение Ему немыслимы без приобщения к богодарованным ценностям национальной жизни. Владыка Николай напоминает нам о том, что на протяжении столетий главными хранителями сокровища веры были европейские народы, в ряду которых сербы — признанные носители древнего идеала героизма и мученичества — занимают достойное место.
Нет отныне в России православного христианина, для которого слова сербы и Сербия не являлись бы символом острой боли и страданий ближнего и— одновременно — удивительной стойкости и мужества, «катастрофически» недостающего (говоря словами святителя) современному человеку. Ситуация на Балканах сложна, запутана, намеренно передергивается в средствах массовой информации. Нередко она словно отражается в кривом зеркале. Да, десятилетия богоборческого террора оставили страшный след в душах всех православных славянских народов без исключения. Но несомненно и другое: несмотря на все апостасийные проявления и гримасы общественно–политической жизни, Православная Сербия не утратила своего христианского и славянского естества. На рубеже третьего тысячелетия христианской эры она приняла на себя главный удар тайны беззакония. Мученическое исповедание Христа стало главным смыслом сербской борьбы. В свете этого современного преломления Косовского завета становится особенно понятна знаменитая фраза святого Николая Сербского: «По крови мы — арийцы, по фамилии — славяне, по имени— сербы, а по сердцу и духу — христиане».
Имя владыки Николая Велимировича, величайшего подвижника XX столетия, молитвенно почитаемого со дня блаженной кончины нашими сербскими братьями и всем православным миром, с недавних пор также хорошо известно русскому читателю. Публикуемая работа не входит в число основных трудов выдающегося сербского богослова, проповедника и просветителя. Однако именно с нее полезно начать свое знакомство с его творчеством тем православным людям, кто хочет получить ясное представление о сербской традиции, о роли и месте сербского народа в семье христианских народов. Изначальная установка на соблюдение не просто авторского стиля, но, по возможности, и орфографии и синтаксиса (с приведением параллельных мест и лексическими комментариями) вызвана прежде всего стремлением максимально сохранить оригинальный текст— пусть даже и ценою некоторых шероховатостей, дать возможность почувствовать — в том числе и через язык— типические особенности сербского национального характера. Православные сербы, бережно хранящие родовое славянское наследие, являются реальными носителями героического духа некогда христианской Европы. Они верят, что ее неповторимый лик, подобно древним фрескам оскверненных храмов, вновь проступит сквозь плотную пелену чужебесия, мрака и одичания, неузнаваемо исказивших, но так и не сумевших стереть дорогие для нас черты. Верят в покаяние европейских народов, в их скорое восстание — по пророчеству преподобного Серафима Саровского и святого Николая Сербского — и осуществление всего, что им еще предстоит свершить. Чистая и нелицемерная любовь к своему народу явилась для святителя Николая первой ступенью небесной лествицы, частью искренней и горячей любви к Господу нашему Иисусу Христу, Коему род сербский верно служил на протяжении веков. Величественные и трагические страницы сербской истории, исполненные сокровенного смысла, раскрываются перед нами во всей боговдохновенной полноте своей, наполняя душу священным трепетом и осознанием собственного великого долга и призвания.
Илья Числов
Сербский народ как раб Божий
Введение. Серб — это единственное национальное имя в Европе, чье значение утрачено. Названия остальных народов и племен европейских либо полностью ясны, либо [же] — частично[1]. Предположение[2], что слово «серб» (Срб) происходит[3] от слова Сораб, остается лишь предположение [м] и маловероятно[4]. Всякая тайна именно потому тайна, что имеет глубокий и сокровенный смысл, чаще всего идейный, а не внешний. И сербское имя [тоже] есть тайна, сокровенная и глубокая, как и вся судьба сербского народа.
[То,] что западные народы назвали сербов Сербами или Сервами, [так] это произошло от их [собственной] языковой бедности. У них нет слогообразующего [р][5], поэтому [они] вынуждены были поставить перед р — е, дабы могли выговорить. На европейско–азиатском континенте только у индийцев [еще] есть слогообразующий [р], а кроме них — у одних лишь сербов. Слово Сораб вместо Срб также должны были придумать[6] другие народы, в чьем языке нет слогообразующего [р]. Итак[7], ни Сораб, ни Серб, но— Срб.
От Индии праотцы сербские [восприняли множество слов[8], древнеиндийских и санскритских. Но еще важнее этого — вера в судьбу. Индийцы говорят Карма, турки говорят Кисмет, сербы говорят Судьба. Карма старше и Кисмета, и Судьбы. Индийцы учат, что человеку все бывает по Карме, т. е. все, что с ними происходит, — хорошее или плохое, — происходит по[9] их прежним делам; [так что] и после смерти даже бывает с ними то, что[10] они в предыдущей жизни заслужили.
1. Глубочайшая вера[11] сербского народа есть вера в судьбу. Не в слепую судьбу, но в судьбу промыслительную, плановую и праведную. Так и в Библии писано. Когда в Египте по приказу фараона уничтожали всех еврейских младенцев мужского пола, Моисей был спасен Промыслом Божиим. Это — судьба. Из–за греха царя Давида умер его сынишка. И это судьба. За заслуги царя Давида сын его Соломон сделался[12] велик и славен. И это судьба. За измену царю Давиду Ахитофел, ближайший царев советник[13], удавился[14] подобно Иуде, изменнику Христову. И это— судьба. Христос сказал: ни одна малая птица не упадет [на землю][15] без воли Отца вашего Небесного. И еще сказал: у вас [же] и волосы на голове все сочтены. А про Себя сказал: так писано есть, и должно было[16] Христу пострадать и восстать из мертвых [в] третий день. Сербская пословица гласит: нет смерти без Судного дня. Это делает сербов храбрыми и неустрашимыми. Глубочайшая вера сербского народа есть вера в судьбу.
2. Что есть историческая судьба народа, поминаемая многими без раздумья и разумения? Это драматическая роль отдельных народов — согласно замыслу Божию, но и в соответствии[17] с заслугами каждого народа. Историческая судьба сербского народа ясна лишь с [о времен] Немани до наших дней[18], а это значит, что лишь одна десятая истории сербской известна нам, а девять десятых неизвестно. То есть сербская история вырисовывается перед нами ясно только за последние 800 лет. Эпоха жупанов[19] до Немани представляет [собой] переход — как от Ветхого Завета к Новому.
3. Сие весьма ограниченное знание нашей истории имеет и добрую сторону. Евреи, индийцы, греки, римляне, китайцы знают свое прошлое за[20] несколько тысяч лет. [Ч]то делает их гордыми, и [э]то их смущает и убаюкивает[21]. Особенно — крещеные народы — греков и римлян. Эти хвалятся своими языческими героями и философами точно так же, как и своими христианскими святителями и мучениками. [Ч]то ведет к раздвоению, смущает и ослабляет их[22]. Мы, славяне, хорошо знаем лишь свою крещеную историю. Наше языческое, дохристианское прошлое лишено ясности и славы. Всю нашу славу вобрал период[23] нашей крещеной истории. Последние 800 лет для сербов — это[24] безпримерная эпопея кристаллизации личного и национального характера, эпопея труда, борьбы, страдания и славы. Все— под знаком креста и свободы.
4. Все под знаком креста и свободы. Под знаком креста означает зависимость от Бога, под знаком свободы означает независимость от людей. [А] еще под знаком креста значит идти[25] за Христом и сражаться за Христа, а под знаком свободы значит освобождаться от страстей и всякой нравственной гнили[26]. Мы не говорим просто крест и свобода, но честной крест и золотая свобода. Итак, не какой–нибудь кривой или [же] какой–то там[27] преступный крест, но честной крест, что означает исключительно Христов крест; не какая–то там[28] свобода, дешевая, грязная, негодная, но— золотая, иными словами[29], дорогая, чистая и светлая. Сербская свобода была всегда дорогой, но не всегда чистой и светлой. Крестовое знамя — сербское знамя. Под ним пали на Косове, под ним завоевали свободу[30] в Восстание.
5. Основная и непрерывная линия сербской истории за последние 800 лет может быть выражена в двух словах: СЛУЖБА ХРИСТУ. В течение этого[31] периода времени [,протяженностью] в восемь столетий, сербский народ был истинным феодулом, т. е. Рабом Божиим, или Христодулом, т. е. Слугой Христовым, что [суть] одно и то же.
6. Никогда большинство сербского народа не уклонялось с этой основной стези[32], уклонялось меньшинство. Уклонялись либо отдельные предводители[33] народные — от помрачения ума, либо же малая часть народа со своими предводителями — из–за моральной испорченности.
Оттого[-то] судьба так страшно[34] бичевала сербов, в муках и страданиях, — как мало какой [другой] народ, за исключением еврейского, в истории рода людского.
7. Четыреста и тридцать лет томились евреи в рабстве в Египте[35] под фараонами. Ровно столько пробыли в рабстве[36] под турками сербы до [своего] освобождения, и то частичного, при князе Милоше. Австрийское же и венгерское иго [сербов] сравнимо с[37] рабством евреев под народами ханаанскими.
8. Умственное помрачение у сербских народных предводителей в прежние време[на] и [у] сербской так называемой интеллигенции в новое время происходило от дерзкого[38] попрания одной великой заповеди Христовой. Та заповедь гласит: Но между вами да не будет так (как меж язычниками): а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугой; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом (Мф. 20, 26–21, Лк. 22,26). В другой раз [Он] вновь заповедал своим — не спорить о первых местах[39], как фарисеи, но пусть садятся на последнее место.
Ибо, рече[40], всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 14, 11). Из всех заповедей Господних сербы охотнее и чаще всего нарушали [именно] эту заповедь. Между тем борьба за первенство оборачивалась для них сокрушительны [ми] поражения [ми] и удара[ми]. И после 800 лет опыта и учебы сербы и по сей день не усвоили[41] сию единственно спасительную для них заповедь Христову. Поэтому и сталкиваются [через] каждые двадцать, а то и десять лет с грозным кошмаром[42].
9. Ибо кого Бог любит, того и наказует[43], писано есть[44] в Священном Писании. Сказано еще[45]: и бьет всякого сына, коего приемлет. Пыльный ковер не вносят в дом [сразу], но сперва выбивают и от пыли отрясают, а уж тогда вносят. Не [верно], будто Бог не любит все Им[46] сотворенные народы, но, как сказано про апостола Иоанна, что Иисус его особенно любил, так Бог особенно проявляет свою любовь к тем, кому дает большие задания в жизни, в исторической драме людской. И [подобно тому] как Христос определил исключительно большую задачу Своему любимому ученику — святому Иоанну, так [Он] поставил[47] большую задачу [и] сербскому народу, [уготовав ему] великую миссию меж ближними и дальними народами.
10. Все боголюбцы и народолюбцы были в сей жизни велики[ми] страдальц[ам]и[48]. Яснее ясного свидетельствует об этом Библия[49], приводя пример Иакова, Иосифа, Моисея, Иисуса Навина, Самуила, Давида, Иова, всех пророков и праведников Ветхого Завета. Это [же] подтверждает и весь Новый Завет и вся история Церкви[50]— не десятью или ста примерами, но миллионами. Что есть христианский календарь, как не перечень[51] типичных страдальцев; мы говорим, типичных, ибо каждый календарный тип мученика[52] влечет[53] за собой тысячи [ему] подобных, но не отмеченных [в календаре][54] страдальцев за Бога, за душу и за народ за[55] последние 2000 лет.
11. Великим страдальцем был и Неманя, зачинатель и начинатель[56] восьмисотлетней истории сербской. Если великий человек не страдалец, [тогда] он [просто] авантюрист, подобный Бонапарту. Неманя был страдальцем втройне: за Христа Бога, за народ и за свою душу. И до Немани были сербские жупаны и святые — страдальцы[57]. Был Часлав, и Воислав, и Бодин, и, конечно же[58], святой Иоанн–Владимир, все— страдальцы за народ; был святой Прохор и святы[е] Иоанн Осоговский и Иоанн Рильский — страдальцы за свою душу. Равно как и святая Параскева Сербская[59]; и кто знает, сколько их [еще было] вкупе с сими[60] страдальцами. Однако Неманя всех их объединил в себе. Он был втройне[61] страдалец и воистину великий страдалец. Но оттого и великий победитель и бессмертный [муж][62].
12. Неизвестно, кто [из двух] больше: Неманя–правитель или Симеон–монах; или же: Симеон–монах или Симеон Мироточивый; тот ли [,что был] до смерти, или сей — после смерти[63]. Несколько людей в одном человеке. Воин и государственный муж[64], народолюбец и боголюбец, богач и убогий подвижник, мирской[65] человек и святитель. Савва и Стеван[66], сыновья его и биографы его, нисколько[67] не преувеличили [.описывая] богатую и разностороннюю[68] личность своего отца. Дела и факты оправдывают любое славословие [в адрес] Немани, [они] и не могут быть переданы словами[69]. Только одно слово характеризует всего Неманю во всех его проявлениях: феодул, что значит раб Божий.
13. Удивительный человек был Неманя: у него было два крещения, два имени, два звания [имел он] в жизни своей, по смерти же две— могилы. Сперва был крещен по католическому [обряду], потом, когда вырос, отверг это латинское крещение и крестился по православному закону. Будучи правителем, прозывался[70] Неманя — по библейскому имени Неемия, — а после, став монахом[71], звался Симеон. Был правителем и меченосцем, а под старость — монахом и крестоносцем. Первая его гробница была в Хилендаре, следующая[72]—в Студенице. Он — корень святой лозы Неманичей. Оставил после себя не только кровь в [жилах] потомков своих, но и меч с крестом — как программу [в деле] служения Господу. Был он [истинным] феодулом — рабом Божиим— и как меченосец, и как крестоносец, и как Неманя, и как монах Симеон. Даже по смерти, как мироточивый святитель, остался служителем Божиим и помощником народным. В нем— вся глубокая история его династии, [равно] как и неподдающаяся описанию[73] судьбоданная[74] история сербского народа [вплоть] до нынешнего дня.
14. Был Неманя и правителем, был и узником. Воевал с братьями и с недругами[75]. Сражался с правоверными и кривоверными. В своих родных братьях встретил измену[76]. Против правоверных греков воевал за державу и национальную индивидуальность, т. е. за сербское имя, которое греки хотели растворить в эллинизм [е] по причине одинаковой веры[77]. Против латинской и богумильской ереси боролся за истинную и чистую веру.
15. Когда [же] успел Неманя — посреди[78] стольких воин и битв — воздвигнуть несколько великолепных церквей? Да, Бог даровал ему[79] долгий век, однако и [сам] он спешил, дабы и мирные дни использовать для служения Богу и во славу Бога и угодников Божиих[80]. Не просто так— ради [лишь] украшения своей земли и уж [никак] не [затем], чтобы подражать грекам, построил он Георгиевы Столпы и Студеницу[81], но исключительно[82] по зароку [данному] в тяжелейшие часы своей жизни. Георгиевы Столпы он воздвиг по обету святому Георгию, [который дал] когда был брошен братьями в яму, как некогда библейский Иосиф; а Студеницу — по обету Пресвятой Богородице, [принесенному в ту пору,] когда ему предстояла тяжелая война с греками[83]. Ясно[84], что и все прочие церкви и монастыри — как по Рашке, так и близ Куршумлии — он воздвиг согласно какому–либо своему обету.
16. . Вся борьба Неманина и все [заветные] цели его сводились к тому[85], чтобы объединить сербский народ и создать одну сербскую державу. Но не какую–нибудь там светскую[86], как это толкуют современные историки, т. е. — не светский народ и не светское государство, но народ христолюбивый, который Христу будет служить, и державу святую, коя опять [же] Христу станет служить. Все да служит Христу — так, как и [сам] он служил до последнего своего вздоха[87] на рогоже в Хилендаре. Его национализм — христианский православный национализм, а его государство — феодулова держава. Эту свою основную идею он запечатлел вложением меча в ножны и смертью под крестом Христовым. Ибо меч без креста — ничто, а крест и без меча победоносен, в конце концов. Неманя никогда и не воевал одним лишь мечом — без креста, о чем свидетельствуют его заветные церкви.
17. По большому счету[88] Неманя вел свой народ супротив[89] двух мощных сил — панэллинизма царьградского и пантеократии римской. Он [еще] только, быть может, интуитивно и произвольно или полусознательно, прокладывал путь [в] будущее своего народа[90]; но должен быть прийти Савва, его младший сын, чтобы сей путь окончательно расчистить и выровнять[91], кристаллизовать общие идеи своего родителя и осуществить их на практике[92] в [виде] совершенной внутренней организации сербской нации[93]. Там, где восьмидесятилетний старец Неманя остановился, юный монах Савва продолжил — последовательно и умно, как [истинный] гений[94].
18. Весь [средоточие] положительны[х качеств], практичный и конструктивный до мозга костей[95], как[им] только может быть духовный человек, евангельский глава семейства[96], Савва [о]смыслил, как победить зло добром. Итак, как победить тягу к панэллинизму[97]? [С] помощью самостоятельной национальной Церкви. И он это осуществил. Навсегда приструнил[98] панэллинский шовинизм, создав[99] Сербскую самостоятельную Церковь, независимую от Царьграда. А как победить интернациональную папскую теократию в Риме? Созданием феодулии — [системы] служения Богу — [максимально] сконцентрированной[100] в личности правителя.
19. Какова разница между теократией и феодулией? Как между навязанным господином и добровольным слугой. Теократия может быть двоякой: клерикальная (священническая) и светская. Клерикальная теократия единственно [лишь] и известна — и страшно ненавистна — в Европе; светская же[101] теократия известна в мусульманском мире, где калиф, или шейх, или шах является носителем божественной власти[102].
20. Феодулия есть главная характеристика всех сербских правителей [из] династии[103] Неманичей. «Раб Христа Бога» — так называли себя и подписывались все[104], начиная со Стефана Первовенчанного [и вплоть] до царя Уроша. И не только Неманичи, но и правители, князья, деспоты, воеводы и господари [, принадлежащие к] другим династиям и фамилиям, так [же] — подобно Неманичам— называли себя и подписывались: [такие выдающиеся личности,] как князь Лазарь, деспот Углеша, деспот Стеван Высокий, деспот Джюрадж Бранкович, султанша Мара, мать Ангелина и множество других[105]. Все [со]работники Христа и Бога, все феодулы, рабы Божии[106]. Так[им путем] их всех Савва направил, Неманя всем пример показал, а Дух Божий на том пути укрепил.
21. Кто же постыдится назваться слугою,
Служить Богу радостно, а не с тугою?
Коли Сам Сын Божий, Отца благой вестник,
Господин всех тварей и всех сил небесных,
К нам сошел на землю, спустился в мир дольный —
Показать служенья пример добровольный.
Он во плоть облекся, в убогое тело,
Раб без передышки, слуга без предела,
Рыбарям омыл усталые ноги,
Научил, насытил, исцелил многих.
Это — Царь. А грешники? К тому ли стремятся?
Им бы поскорее до власти дорваться,
Чтоб затем, раздувшись, смотреть на всех гордо,
Ближнему встать прочно ногою на горло.
Вот и вся «программа» их жизни безславной[107];
Суета и алчность стали целью главной.
Иисусе славный, учивший смиренью,
Всех людей чудесно подвигни к служенью.
Тот, кто Тебе служит, не истлевает,
Его Твоя милость и сила питает.
Смертному любому, царям с королями
Христа Бога лестно назваться рабами.
22. Святой Савва так постановил и утвердил, чтобы архиепископ[у] сербскому быть первы[м] слугой Христовым в чине духовном, а корол[ю] сербскому — первым слугой Христовым в чине гражданском. А коли[108] архиепископ слуга Христов, то слуги Христовы и все священники, и коли король слуга Христов, тогда слуги Христовы и все чиновники, военные и гражданские. Вся иерархия духовная должна служить Христу, и вся иерархия военная и штатская должна тоже служить Христу. Итак, не только церковь находится[109] на службе у Христа, но и государство, причем[110] государство — ничуть [ни в] меньше [й степени], чем церковь, и король — ничуть [ни в] меньше [й степени], чем архиепископ. Феодулия есть путь и цель[111] и церкви, и государства в равной мере[112].
23. Савва это абсолютно ясно высказал[113] в Жиче, при[114] коронации своего брата Стефана [, провозглашенного] королем сербским. В своих проповедях тогда он непрестанно подчеркивал перед лицом[115] короля, великашей и народа две неопровержимые реальности[116]: во–первых, [то,] что вера есть единственное благословенное основание[117] жизни личной и жизни общественной и устроения державного; и во–вторых, [то,] что и король, и все великаши, и весь народ, как и священство, обязаны служить вере, соответственно — Основателю веры, Господу Иисусу Христу, Сыну Божию Единородному, дабы и мы могли быть названы сынами Божиими и войти в Царствие Небесное.
(Речь, естественно[118], [идет] лишь о вере православной, о вере чистой и правой, апостольской и отеческой, без примеси еретического мудрствования и клерикального политизирования.).
24. Почему мудрый Савва не говорил тогда, как надо обустроить собственный дом[119] и королевский двор, и [как] организовать государство, и подготовить войско, и распределить дела и обязанности? Почему — не это, но лишь о вере и [только][120] о вере? Потому что вера [есть] истина, а истина— свет, а без света не видно ни пути, ни цели, [без света] не отличишь брата от недруга[121], не [у] знаешь, докуда дошел и куда идешь, ни зачем живешь, почему умираешь и кому служишь, ни [того,] кто [воздаст] и чем воздастся нам за нашу службу[122]. Истина — первое, главное и основное, все прочее приходит само собой. А истина — это Христово Евангелие, это вера во Христа. По глаголу Самого Христа: Аз есмь свет миру, кто грядет по Мне, не будет ходить во тьме. С той [поры] и на веки [вечные][123] серб остался истинолюбив и христолюбив, что суть одно и то же. Какой [еще] народ в мире так неприкрыто и нелицемерно говорит правду и любит истину? С той [поры] и на веки [вечные] сербские правители нарицаемы христолюбивыми, говоря иначе, истинолюбивыми[124]. Чада[125] и слуги истины.
25. [Для] Саввы Неманина, подвижника и монаха святогорского, важнее всего [в жизни] было отверзть очи своему народу, дабы [он у]видел[126] реальность того света, духовного и безсмертного, на который должен ориентироваться и [под который должен] подстраиваться во всех трудах[127] своих сей мир телесный, преходящий и смертный. Тот свет — это Царство Небесное,[к] коему он прилепился[128] на своем семнадцатом году и для коего еще столько лет трудился, чтобы познать [его] до безукоризненной ясности и историчности[129]. [К] этому Царству Небесному он впоследствии[130], как церковный глава и пламенный патриот[131], [за]хотел прилепить и привести весь свой народ. Ибо это — основное и главное, а все прочее, как побочное и попутное, дается в добавку[132] признающим Царствие Небесное и прилепляющимся к нему. За двести лет до князя Лазаря в Крушевце — Савва и Неманя, юность сербская и старость сербская, прилепились к Царствию Небесному. Сие есть судьбоносное перепутье[133] в жизни каждого христианина и каждого христианского народа, а именно: прилепиться ли к Царствию Небесному или к царству земному. Сие — судьбоносно было во време[на] Немани и Саввы для сербского народа и всей его позднейшей истории [вплоть] до сего дня.
26. Верный раб — верный [и] хозяин[134]. Кто верен в малом, верен и в большом, и удостоится похвалы от господина своего. Сие есть истина евангельская, святой Савва был верным слугой на Святой Горе, верным [был] — и хозяином в Хилендаре[135]. Был верным рабом Господним [для] Сербии, а [потому] и[136] верным хозяином в сербском роде, самым лучшим сербом — слугой и хозяином, какого запомнила[137] сербская история. Об усердном, но бездетном хозяине сербы говорят: трудится до [седьмого] пота[138], словно у него десять сыновей. Савва–монах трудился до [седьмого] пота над миллионами сербов, словно все [это были] его родные дети, словно [то были] его сыны и дщери. Не было [такого] дела — ни духовного, ни практического, ни частного, ни [общенародного, ни церковного, ни державного, которое бы его не касалось и в кое бы он не вникал[139] как помощник и советник. Трудолюбивейший раб Христов и [слуга] народный, Савва был самым заботливым хозяином в сербском роде. Верным последователем и подражателем Господу своему Иисусу.
27. Совершенный хозяин как совершенный слуга — т[ак]о[в] пример и завет святого Саввы сербскому народу. О каком–либо господстве у него нет и помина. И на словах, и на деле, от начала [и] до конца он был слугою с хозяйским духом. Он знал, что людской век краток и что да[рова]н [он нам] не ради властвования[140], но ради служения. Безчисленные народные предания[141] и легенды о святом Савве, поспевающем всюду, дабы помочь каждому человеку, не [являются] неистинны[ми]. Они рисуют подлинный характер сего духовного родителя сербского народа, [изображая его] как величайшего слугу–хозяина в истории сербской.
28. По своей службе Богу и народу, по своему хозяйскому духу, Савва был сербом, наиболее близким Христу Богу[142]. Слуга–хозяин и хозяин–раб — истинный феодул. Феодулией стал[143] весь его земной век, феодулия — самый ясный пример и самый красноречивый завет[144] его своему роду.
Сей пример и завещание оставил он всему сербскому народу и старшим в народе[145] — от первых до последних. И не напрасно. Саввин пример и завет был как доброе[146] семя, брошенное на плодородную землю, почему [оно и] приносило на протяжении всех веков [и] до сего дня[147] богатую жатву Богу для Царствия Небесного. А [этот] его пример и завет можно выразить[148] одним словом — феодулия, или служба Богу.
29. Сербская история не знает борьбы церкви с государством. Такой борьбы нет, [и] наоборот— история западных народов полна кровавых войн[149]. Чем объяснить первое, а чем второе? Первое — феодулией, а второе — теократией. Возьмем, к примеру, двух смирных волов, что, впряженные в одно[150] ярмо, тянут один воз и служат одному хозяину. Это феодулия. А теперь[151] возьмем двух волов, разъярившихся друг на друга, так что—то левый вырывается из ярма и бодает своего товарища справа, заставляя[152] его в одиночку тянуть воз, то правый в [свою] очередь делает то[же самое][153] со своим товарищем слева. Это — теократия: война церкви против государства и война государства против церкви, война папы против королей и война королей против папы. Ни один вол не желал под ярмом[154] служить Хозяину, каждый из них хотел играть роль Хозяина и погонять своего подъяремного товарища[155]. Поэтому Хозяйский воз [так и] остался на месте[156], а нива — невозделанной, и под конец вся заросла сорняками. Так на Западе.
30. Саввина мысль была [следующая]: надо обоих волов впрячь в ярмо, чтобы одинаково служили Хозяину. И церковь, и государство. Се— библейская мысль — вернее[157], заповедь Божия и в Ветхом, и в Новом Завете. Псалмопевец обозревает[158] всю землю и все, что есть на земле, и затем, восхищенный[159], говорит Богу: Все служит Тебе (Пс. 119, 91). Что [такое] человек, чтобы он один был исключением? Неужели мотыльки и птицы, и ветры, и громы [должны] служить Создателю — Хозяину своему, а человек— нет[160]? Это произошло, должно быть[161], от некоего помрачения ума и от некоего рокового [и] злостного заблуждения сердечного[162]. Офицеры при дворе княжеском с гордостью говорят: мы на службе у князя. А что есть смертный князь по сравнению[163] с безсмертным и всесильным Царем неба и земли, да притом еще[164] Творцом и Отцом своим? Поистине, только сумасшедшие и сатаной управляемые[165] люди могут считать за честь служить [какому–то] князю, а за стыд и унижение— служить Господу Богу. Сколько будут лежать они завтра мертвые, могила к могиле, вместе со своим князем, и среди гнили разлагаться, а Бог будет вечно жить и царствовать. Но их близорукость [, неспособность] это [у]видеть — больше близорукости насекомых, поистине — поражающая[166].
31. Они представляют успех злобного сатаны. Они представляют [собой] и поражение Божие, поражение Того, Кто их сотворил. О, что за страшная участь для человека[167]: представлять успех диавола и поражение Бога! Поэтому их Создатель — без [всякой] милости, но по правде [Своей] — изымает и уничтожает их[168]. Как если бы отец вырастил[169] сыновей, а они подались бы[170] в гайдуки и [вместе] со своим атаманом (читай здесь: сатаною) предательски нападали на дом отца своего и на его мирных домочадцев. Кто не служит Богу, тот неизбежно служит диаволу, супостату Божию. Итак, разве стыдно служить Богу? Действительно, стыдно, — но только для тех, кто погибает, а не для тех, кто спасается.
32. В Ветхом Завете говорится о народе израильском, Богом избранном — да служит Богу, единственный средь всех народов, кои бесам и идолам бесовским служили. Ибо одной [лишь] службы людям не избыть[171]: либо служить Богу, либо диаволу. [С той] только [разницей], что Бог службу Себе называет службой, а лживый диавол называет службу себе господством и наслаждением. И сей избранный народ израильский хромал на обе ноги на протяжении тысячи лет, служа когда Богу, а когда — диаволу[172]. Все праотцы, отцы, праведники и пророки призывали[173] народ на службу Единому Богу, но часто верх брали[174] диаволовы лжепророки и уводили[175] народ на службу диаволу. Хотя[176] диавол никогда не говорит ни о служении Богу, ни [о служении] себе, а [лишь] о господстве и наслаждении, — он ни о чем другом [и] не думает, как [только] впрячь людей в ярмо — на страшную службу себе[177]. Ибо он лжец и отец лжи.
33. Новый Завет между тем есть преимущественно[178] Устав службы Богу, свято, совершенно и безкомпромиссно. И Сын Человеческий пришел не для того, чтобы Ему служили, но чтоб служить. [Итак], служил даже[179] Тот, Кто есть Хозяин мира, Господь Иисус Христос; служили Его апостолы и все истинные последователи; служили Богу до последнего дыхания и издыхания[180], со [времени] она[го] до сего дня[181]. И коли[182] [Сам] Сын Бога Живаго не стыдится службы Отцу Своему Небесному, что уж [тогда] людям стыдиться сей службы и [воспринимать лживые обещания сатанинские о господстве и наслаждении в веке сем[183]? После долгого и предолгого колебания между службой Богу или диаволу избранный народ израильский в конце [концов] полностью прилепился ко диаволу, предал Бога и распял Мессию, Сына Божия. Правильно[184] сказал им Иисус:«Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего; он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи». Так закончилась миссия избранного народа израильского — полным и сознательным отходом от служения Богу и [предоставлением [себя] в распоряжение сатаны, коему этот народ и поныне служит. Ибо никто из людей не может не служить либо Богу, либо диаволу[185]. Век людской есть век служения.
34. Все это знал наш мудрый отец Савва. И лучше нас знал он, что сей жизненный срок[186] на земле дан людям ради службы, а не ради господства, насыщения и наслаждения[187]. Поэтому покорился неминуемому и неизбежному, т. е. служению. Но он еще знал, что служение может быть двояким: либо Богу, либо сатане. Поэтому он изо всех сил старался колесо совокупной[188] энергии своего народа, [равно] как и своей личной, повернуть на служение Богу. А еще, сверх всего, — и державу, точно так же, как и церковь, поставить на активную, неустанную и добровольную службу Богу. Подобным образом он ввел[189] в сербском народе полную и совершенную феодулию, т. е. богослужение, и[190] избежал западной аномалии, по которой церковь якобы одна должна[191] служить Богу, а не вместе с державой[192]; [должен] папа — но не вместе с королем, священник — но не вместе с гражданином и воином[193].
35. Где бы церковь [ни] отделилась от государства, там [непременно пребывает] в болезненном состоянии либо церковь, либо держава, либо [же оне] обе[194]. Разделенные церковь и государство— это означает служение двум разным господам. А поскольку существует лишь один–единственный настоящий господин, которому можно сознательно и честно служить, т. е. Господь Бог, [то] значит, один из разъединенных и разделенных институтов[195] — либо церковь, либо государство — должен служить противнику Божию, диаволу. Раздор, ссора и война между церковью и государством позорит историю западных крещеных народов за последнюю тысячу лет. То церковь была на службе у противников Божиих из–за теократии, то, в [свой] черед, держава[196] из–за своей автократии; то первая — из–за клерикализма, т. е. неправильного служения Богу, то вторая — из–за профанации, т. е. полного отрицания службы Богу. Не по разуму, но по злобе разобщенных сторон. А злоба помрачает разум, почему и стоит в Священном Писании предостережение: «Берегись, чтобы злоба не помрачила твой разум».
36. От всех этих аномалий и ужасов св. Савва спас свой народ учреждением феодулии — как пути и цели церкви и державы. Не осуществил бы он это [так] легко[197], если б его отец — Неманя не принял постриг, а родной брат[198] не был корол[ем]. Сам Бог так определил, что на [конкретном] историческом перепутье[199] сербской истории оказались два брата в качестве[200] народных вождей: один — как духовный, а другой— как светский глава[201], архиепископ Савва и король Стеван. Необычайно похоже на[202] [такое же] судьбоносное перепутье в истории израильского народа, когда во главе этого народа, по Божиему повелению[203], оказались два брата, Моисей и Аарон. Ибо кто поймет человека и поможет [ему] лучше, чем родной брат? Король Стеван, будучи правителем, состязался в служении Богу со своим братом, [лицом] духовным[204], и старался в исповедовании веры не отстать от него. Могучий же Неманя, приняв под старость монашество, запечатлел сим чином свое прилепление[205] к Царствию Небесному; к небу направил [он] дух своих потомков и всему народу [этим] примером своим дал наставление[206], что через[207] земную жизнь должно приготовляться к жизни вечной.
37. [И] пусть нас нисколько не вводят в заблуждение[208] важные титулы сербских правителей, как — [то]: король, царь, деспот, автократор, севастократор. Все эти громкие титулы писались под тем, что [было] самым первым и значимым, — раб Христа Бога. И это было не просто мертвой буквой на бумаге[209] или же[210] чем–то формальным и привычным. Нет, напротив, в их жизни сие было крайне существенно[211]. Они защищали веру православную, что значит — истину Божию — решительно и неустанно. В этом они превзошли и самих императоров византийских. (Так, король Милутин спас греческий народ от позора, а Грецию— от унии[212], во време[на] одного из Палеологов.) Они не копили богатства[213] и не[214] тратили их на [строительство] своих дворцов, но все отдавали на возведение[215] великолепных храмов — во славу Христа Бога, народу своему на пользу и собственной душе во спасение. Насколько эти их знаменитые задушбины послужили к пользе сербского народа, [о] то[м] и сам народ [с] благодарностью] высказал[ся] в песнях [своих], а все историки признали и подтвердили.
38. Душеспасительное строительство[216] подобного рода, т. е. [заключающееся] в возведении храмов и монастырей, никогда после не упускалось из виду у[217] сербских правителей ни в одной династии [, вплоть] до наших дней. Даже и после Косова — под турецким владычеством[218] — вассальные князья и княгини, деспоты и деспотессы, герцоги и герцогини[219] воздвигали задушбины по всей[220] земле сербской. Это продолжили Карагеоргий и Милош, наши крестьянские князи, [равно как] и их потомки. Королевская церковь на Опленце свидетельствует, что сербские правители даже в двадцатом веке не прерывали службу Богу через душеспасительное строительство, начатое еще нашими первыми крещеными жупанами, а [затем вовсю] развернутое[221] Неманичами.
39. Эту благородную страсть у сербов — к возведению задушбин — невозможно встретить— в такой степени и масштабах[222] — ни у одного другого народа. [Сербы] не только украсили и освятили свою землю безчисленными и [пре]красными[223] задушбинами, но [и] с такой же [точно] ревностью и любовью воздвигли многие подобные [им] задушбины по землям близким и далеким: по Албании и Греции, по Хорватии и Венгрии, по Болгарии и Валахии, на Святой Горе и в Палестине. В некоторых из этих стран сербские задушбины и по сей день являются[224] самыми главными и самыми красивыми святынями.
40. Мы упомянули защиту истинной веры и строительство задушбин сербскими правителями как их службу Богу, как их феодулию. И хотя все это дела большие и значительные, они не являются единственным способом богослужения сербских правителей и вельмож[225]. Были и иные пути[226]. То суть главным образом благодеяния[227] в отношении малых и сирых и праведная защита всех претерпевших за правду[228]. При своих задушбинах в Солу не, Царьграде и Иерусалиме король Милутин открывал приюты[229] для старых и убогих, столовые[230] для голодных, дома призрения[231] для больных и недужных. Сие известно из истории этого великого правителя. Тем паче должен был он устраивать[232] подобные заведения при своих задушбинах в самой Сербии. Как он, так и остальные великие [у]строители[233].
41. О Создатель дивный множества чудес,
Служат Тебе верно Ангелы с небес,
Власти и Господства, Силы и Престолы,
Им покорны горы, небеса и долы,
Серафимы страшные, словно пламень белый,
Херувимы мощные, быстрые, как стрелы,
Дальние созвездья, солнце и луна,
Все живые твари, что, вкусив сполна
От Твоей трапезы, воздух Твой вдыхали, —
Рцы, за что же люди на Тебя восстали?
Почему за зло их Ты всегда в ответе,
Ты, по Чьей лишь милости и живут на свете?
Но хвала, Создатель, вечная Тебе,
Что отцов на службу наших взял к Себе,
Что Тебе служили рук не покладая,
Задушбины многи славны созидая, —
Защищали веру, сирым помогали
И Твоими были верными рабами,
Богачи пред миром, пред Тобой убоги,
Милостивы к прочим — и к себе лишь строги.
Суеты бежали, жили Божьим страхом,
Злато и корону почитали прахом,
А Тебе служенье — высшею наградой,
И за то с Тобою пребывают рядом
В жизни вечной, вечным осиянны светом,
Там, где нету места смерти, скорби, бедам.
42. Пишут историки, будто[234] некоторые Неманичи были великие грешники, [пишут о том,] как брат предавал брата, [о том, как] брат боролся против брата, [как] отец ополчался[235] на сына, сын— на отца. Это — не неправда, но неправда, что это и только это составляло все содержание их жизни, что это — все их жизнеописание[236].
Они [,историки,] сказ[ку] сказывают до известного [места][237], но не до конца. Как если бы[238] евангелист Лука, историк апостольских деяний, рассказал о Савле— как он яростно преследовал[239] христиан— и на этом остановился и оборвал [свою] повесть[240], не поведав вторую часть, т. е. [о том,] как Савл обратился в Павла, гонитель — в апостола, христоборец в святого.
43. Действительно, некоторые из Неманичей грешили как люди — по человеческой слабости, но [они же и] каялись в грехах и умирали как раскаявшиеся [грешники][241]. Мы не знаем про Вукана, раскаялся ли он, почему [он] и остался вне славы[242] и вне календаря — ибо восстал против двух своих святых братьев и связался с[243] римской церковью. Поэтому он охарактеризован как изменник и как прообраз всех изменников сербских, причем[244] всегда с одним и тем же именем: Вукан, Вук, Вукашин, Вуица. Между тем Драгутин покаялся за свое восстание против брата Милутина, принял постриг и, [уже] как монах Феоктист, веригами связал себя[245] в покаянии и искушени[ях]. И воздвиг несколько предивных храмов во славу Божию, как — [то]: Озрен, Тавну, Рачу, Лозницу и церковь в Арилье. И прославился во святых[246]. Почему сербские историки не доскажут историю до конца? Ведь конец — делу венец[247], говорит сербский народ.
44. Каялся и король Милутин за грех против[248] сына своего Стевана, и горько оплакивал свой грех перед игуменом монастыря Пантократора, в котором ослепленный Стеван вынужден был пребывать. И во святых прославился Милутин не как грешник, но как [грешник] раскаявшийся, причем раскаявшийся не только на словах, но [и — в] еще болыпе[й степени] — на деле[249], служа Господу своему Христу до конца своего долгого века. Ни один из современных[250] историков сербских не остановился[251] на том, что является самым значительным и самым важным применительно к[252] личности этого знаменитого короля, а именно: что [он] прославился во святых и что болгарская столица София хранит его тело как свою величайшую святыню. Не видят они сего, ибо нехристианская и несербская тьма помрачила их духовное зрение. Они не прощают грех[а] тому, кому Бог простил и кого Бог и прославил даже. Нельзя историю сербского народа писать лишь чернилами, но [надо писать] и кровью, и слезами из [глубины] сердца.
45. Каялся и царь Душан в своем грехе против[253] родителя своего Стефана Дечанского. Но грех сына перед родителем тяжелее греха брата перед братом и греха отца перед сыном. Душан остался [в истории] великим и славным, но не прославился во святых, т. е. достиг величайшей славы земной, но не [достиг при этом] и величайшей славы небесной.
Но пусть даже он не прославился во святых[254], мы верим, что ему Бог простил грех за его великую[255] и неустанную службу Богу. Потому что это был раскаявшийся [грешник]. И [еще] потому, что он строил многие задушбины, творил милостыню безсчетно[256], защищал монастыри и всякую правду своими строгими законами, Святую Гору укрепил[257] и обезопасил, а христианские Балканы в целом — оборонял от нехристей и в крестовом походе за христианство на Балканах пострадал. В самом деле, хоть он и совершил в юности великий грех по отношению к родителю своему, [Душан] до конца жизни был великолепным[258] и верным слугой Христовым на деле и в страдании, подписываясь всегда как раб Христа Бога и жертвуя собой за крест честной и золотую свободу христианскую всех балканских народов.
46. Каялся и деспот Джюрадж[259] Бранкович за грех отца своего Вука, изменника косовского. Но нелегким было[260] его покаяние за т[ак]ого грешника, кого[261] народ, как живая Церковь Божия, так и[262] не простил. Все же деспот Джюрадж оправдан перед Богом и народом— за[263] дела свои и муки[264]. Он, правда, не прославился во святых, но великие деяния его были [совершены] на службе [у] Христа Бога. Он воздвигал храмы, соблюдал[265] строго веру православную, отверг предложение[266] папы перейти в римскую церковь, одаривал щедро монастыри в Сербии и на Святой Горе, мудро и осмотрительно охранял народ свой, насколько мог это [делать] как вассал турецкий; как родитель же пережил жестокие страдания из–за беды [, постигшей] его детей. Ибо два его сына были ослеплены турками, а дочь принуждена [была] выйти замуж за кровника султана. Но хотя[267] Джюрадж [и] не прославился во святых, прославились отдельные[268] его потомки — через мать Ангелину. А [сам] Джюрадж был и до конца жизни остался рабом Христа Бога, на деле и в страдани[ях].
47. Каялся и князь Милош Обренович за грех перед Карагеоргием, ибо косвенным [образом] был причастен к гибели[269] великого вождя, [да] притом[270] еще кума своего. Свидетель[271] его [раскаяния — церковь, называемая «Покаянная», которую Милош [по]велел выстроить[272] в Радованье. Но не весь Милош в том грехе. Он себя считал слугой Божиим и народным. Сражался за крест честной и [по]страдал много от инородцев[273] и от своих. [Он] отстроил практически все разоренные[274] монастыри не только в теперь[275] [уже] освобожденной, но и в не освобожденной [еще] Сербии — вплоть до[276] Иоанна Бигорского. [Он] постился, соблюдал крестную славу[277] и много молился Богу — точно так же, как и великий Карагеоргий, — подобно всем старым правителям сербским и всему народу сербскому. То были люди из народа[278], и по крови, и по духу.
48. Но кто [еще] так свято и честно служил Христу Богу, как оный дивный Лазарь Косовский? Прославился во святых он, прославилась жена его, царица Милица, прославился и сын его Стеван Высокий. От святого корня— свята и лоза. Он [со]творил' все Богу угодные деяния — как [и] Неманичи; правил же или, лучше сказать, служил в более тяжкие времена, нежели Неманичи. [Он] воздвиг многие задушбины, из коих и по сей день [являются] действующи [ми][279] Раваница, Лазарица и Горняк. Восстановил из развалин монастырь св. Романа. Был великим жертвователем[280] [, покровителем] святынь святогорских. Совершал паломничество ко Гробу Господню[281]. Был отец сирым и защитник бедным. А сверх всего положил живот свой на Косовом [поле] за крест честной и свободу златую. За то[282] его народ сербский полюбил и воспел, а Бог его возвеличил[283] тем, что прославил его во святых, увенчав двойным венцом: как Своего раба и как мученика.
49. Мы привели здесь лишь несколько примеров сербских правителей и вельмож, [показав,] как они ходили путем Неманиным и Саввиным, считая себя первыми рабами Христа Бога впереди[284] своего народа. Но мы не перечислили и малой части от общего числа[285]. Были еще сотни и сотни, может быть, и тысячи меньших князей, начальников[286], воевод и сановников, что ходили тем же самым путем и, как рабы Христовы, службою, задушбинами и различными пожертвованиями подготавливали себя[287] в сей жизни к той жизни и, мучаясь [здесь,] на земле, с надеждой смотрели в вечное и безсмертное Царство Небесное. Кто их всех сочтет? Еще никто их не счел. Любой край— не только сербской земли, но[и по] все[м] Балкан[ам], от Бессарабии до Царьграда и от одного моря до другого, — хранит каменное свидетельство о них, т. е. их имена, высеченные на стенах, или лики, сохранившиеся на фресках, в их задушбинах.
50. Где задушбины соседних народов и правителей на сербской земле? Задай себе этот вопрос, серб, трижды — и задумайся. Нигде— ни одной. Ни единой румынской в Крайне (неподалеку от Неготина находится монастырь Буково— задушбина не румынских великашей, но [все] того [же] славного сербского короля Милутина). Ни единой болгарской в Македонии и ни единой греческой — где бы то ни было[288]. Хотя царьградская патриархия господствовала над сербским народом до святого Саввы и [потом еще] долго и [очень] долго при турках[289], однако нигде — ни одной греческой задушбины, ни от греческих правителей, ни от греческих владык[290] и вельмож. Воистину невероятно, но истинно. И хотя болгары предъявляют права[291] на Македонию и Фракию, нигде в этих землях мы не [у] видим ни одной задушбины болгарских правителей. Тогда как[292] греческая Фессалия и все окрестности болгарской столицы украшены святынями, воздвигнутыми сербами–ктиторами.
51. Мы [вовсе] не думаем попрекать этим наших соседей или умалять [их значение]. Так [уж] они воспитаны[293]. У них не было Немани и святого Саввы, и [они] не воспитывались как сербы, [их не учили идти] не окольной дорогой[294] — [стезей] феодулии, [стезей] служения Богу — как пути и верховной цели человеческой жизни на земле, — с неслыханным девизом: за крест честной и свободу златую. Поэтому их народные предводители[295], пусть [и] не менее богатые, чем правители сербские, остались равнодушны к [идее] служения Богу, [они] и не думали тратить свое богатство[296] на задушбины. Они смотрели [на] землю, а не [в] небо, и трудились ради[297] земного царствия, а не ради небесного. Поэтому очень часто лишались и того и другого[298]. Лишь некоторые румынские воеводы строили задушбины[299], да и то [только] под влиянием своих жен–сербок, или своих зятьев–сербов, или бежавшей в Румынию властелы сербской.
52. Национализм сербский [всегда был] универсально христианский, никогда [не был] узки[м] и глупы[м] шовинизм[ом]. Вот как можно было бы определить[300] сербский святосавский национализм: наводить порядок в собственном доме[301] и излишком[302] своей силы и своего богатства помогать каждому народу навести порядок в его доме. Или: служить Христу Богу на своей земле и в своем отечестве, по возможности же и от избытка [сил][303] — служить Христу Богу [и] по другим землям, близким и далеким, т. е. [вплоть] до России и до горы Синайской, [и] даже и до [отдаленных] концов вселенной. Христианский национализм в универсализме и универсализм в христианском национализме. Сербы суть единственные носители этого идеала, в значительной степени и доселе осуществляемого[304], а наряду с сербами еще одни только[305] русские — из членов православной семьи[306] народов Божиих на земле. Есть ли что спасительнее для всего мира?
53. Мы думаем, что до сего момента[307] [мы] достаточно разъяснили[308], как сербские народные предводители, будь то[309] короли, или цари, или деспоты, или начальники[310] и воеводы, служили Христу Богу со своих престолов и с [высоты] руководительских кресел[311], будучи[312] строителями задушбин, защитниками веры православной, помощниками соседним народам в обороне, заступниками сирых, крестоносными воителями[313] против нехристей. Перейдем же теперь к монашеству, как последнему и высшему[314] разряду службы Христу Богу, как экзамену на аттестат зрелости[315] [для] всех тех, кто до того годами упражнялся в этом же самом служении различным образом[316].
54. Монашество у сербов — [это] огромная историческая реальность, которая в истории сербов играла большую роль, чем душеспасительное строительство, ибо [устроитель[317] [от]дает свое, монах же [от]дает себя на службу Богу. В этом [смысле] монашество больше душеспасительного жертвования. Пример старца Немани и пример юноши Растка действовал заразительно и действует и поныне[318] на старцев и юношей сербских, [побуждая их] стряхнуть с себя все [бренное][319], прилепиться [к] Царству Небесному и пойти путем узким и скорбным, путем монашеского подвига.
55. Монах действительно поставлен в сербской истории выше[320] всякого иного звания и всякого иного титула — не из–за какой–то наружной[321] силы, но из–за [своего] нравственного значения.
В церковном прологе говорится о видении некоего [мужа], узревшего монахов на том свете небесном — выше великого царя Константина. Сербские аристократы с незапамятных пор удалялись[322] от мира в монастыри и пустыни, точно так же, как и простолюдины. Святая Пятница Сербская[323] — преподобная мати Параскева— была из благородного[324] рода. Из великашского и знаменитого рода были и трое наших[325] славных духовных [учителей][326], святой отец Прохор Пчиньский, Гавриил Лесновский и Иоанн Рильский. Они жили задолго до[327] Немани и Саввы — и служили Господу. Однако служба Господу в сем чине иноческом[328] — в великом стиле и с великим размахом — начинается лишь с этих двух редкостных мужей, с коих началось все, что есть велико[го] в истории сербского народа.
56. Принял монашество могучий Неманя, затем[329] его сын, князь Растко, затем король Стеван Первовенчанный, затем король Владислав, король Урош, князь Предислав ([архиепископ] Савва II), король Драгутин, затем сводные братья царя Душана, затем Анна, супруга Неманина; и королева Елена Градацкая[330], и Елена, сестра короля Дечанского, и царица Елена — Душанова; затем царица Милица, и деспотесса Евфимия, и мать Ангелина, и Максим, сын ее, с еще многими[331] членами дома Бранковичей — в Среме, в Эр деле и в Румынии. Многие дворяне[332] сербские после Косова подались[333] на Святую Гору и там как монахи окончили [дни свои]. [А] сколько[334] их заполнил[о] монастыри сербские и греческие в Палестине. Даже на горе Синайской были[335] сербы–монахи. Не [за тем] подались они из мира в монастырь, чтобы спасти свою земную жизнь от смерти — кому из рожденных [и] когда удалось это? Но чтобы служением Христу Богу заслужить вечную жизнь. И не [ради того,] чтобы прокормиться уходили [они] в монастыри. [Уж] никак [не ради э]то[го]. Наоборот, они относили в монастыри свое сбереженное добро и [по] всюду оставляли [о себе] добрую память — либо воздвигая и обновляя обители[336], либо [занимаясь] писанием икон и переписыванием книг. Всюду работали они с известной хозяйственной сноровкой[337] сербской. Нигде серб–монах — на Святой Горе и на востоке — не ел даром чужой хлеб, ни [где не] умер без заслуг и доброй памяти. И по сей день вспоминают в иерусалимских монастырях добрым словом[338] сербских насельников, и в некоторых — показывают их изделия. Они служили Богу, а не себе. И Бог благословил память [о н]их в далеких чужих землях.
57. Монашеством и мученичеством за веру сербская властела[339] запечатлела свою истинную службу и свое совершенное прилепление [к] Царству Небесному, царству неизменной и вечной реальности. Что есть монашество, как не добровольное истязание себя[340] ради самой высшей цели жизни, как ее Спаситель возвестил[341]? На это самоистязание сербская властела решалась легко, имея пред собою пример Неманин и Саввин. Старцы следовали примеру старого Немани, а юноши — примеру Саввы. Известно, что ни у одного православного народа не было такого числа правителей, которые добровольно сошли с престола и ушли в монастырь, чтобы как простые монахи послужить Христу подвигом иноческим. Воистину[342], сербы в этом имеют первенство перед всем христианским миром.
58. Так, программа Жичская, программа Саввина реализовалась на протяжении[343] веков, причем одинаково[344] — как руководителями церкви, так и руководителями государства. Рабами Божиими признавали себя и те и другие; службу Богу считали своей святой и единственной обязанностью и те и другие; и служением Богу до последнего вздоха[345] надеялись заполучить[346] Царствие Небесное и те и другие. Вол правый и вол левый равно[347] и мирно несли ярмо свое и служили Хозяину своему. Церковь и держава — то был один–единственный и нераздельный организм народный.
59. Раздор[ы][348] между церковью и государством всегда порождал[и][349] еретиков и безбожников. В сербском народе после подавления богумилов не было никакой ереси. А безбожник — ни один не известен— со времен Немани и вплоть до[350] князя Милана Обреновича, до новейшего времени, когда мы, как свободный народ, лицом к лицу столкнулись[351] с Западной Европой, [взглянули] в лицо этой роковой[352] для мира гемисферы, этого изуродованного[353] ересью и неверием [полушария].
60. С той [поры] мы сделались роковыми[354] для самих себя. Новая сербская аристократия, так называемая интеллигенция, сделалась очарована Европой как благом, обыноземилась и всей душой отделилась от своего народа и от народной прямолинейной истории; [и] хотя [она] по–фарисейски гадала[355] о народе и о народных правах, и словом, и пером, и делом [она] отвращала народ от Царства Небесного и приковывала его душу к сокровищу земному и обманчивому праху[356] сего преходящего мира. Всяк был готов похвастаться службой при дворе[357], или [в] министерстве, или в университете, и никто — службой Христу Богу. То [было] начало новейшей и страшной трагедии сербского народа. Грешила и старая аристократия сербская (если вообще можно говорить о сербской аристократии), пусть и та [самая][358], феодулова, но, [со]греша[я], [она] всегда могла обернуться[359] [к] Богу и произнести известные слова молитвы[360]: Господи, аще и согрешихом, от Тебе не отступихом. [Она] порою утопала в грехе, но не выпускала из рук веревку спасения. Каялась, искупала добровольно[361] свои грехи и спасалась.
Новые же утопающие сербские отступились] от Христа Бога и [потому][362], утопая, [уже] не имели в руках веревки спасения.
61.О благой Исусе, славный Сын Предвечный[363],
Ты покинул небо и Престол Свой вечный
И сошел в пустыню сей земли несчастной,
Где само бы солнце в ужасе погасло,
Как монах–отшельник, Ты возделал ниву,
Чтоб на ней, безплодной, быть чему–то живу,
Видели владыки[364] Господа воочью
И сравнили эту жизнь с водой проточной,
И сошли с престолов вольною чредою,
И пошли покорным стадом за Тобою,
Чтоб свою возделать в тишине пустыни
Душу, взявши семя от Твоей святыни,
Чтоб постом, молитвой, бденьем до рассвета
Дерзостно сравниться с Ангелами света,
Что и днем, и ночью, наших бед не зная,
На Творца без страха и тоски взирая,
Видят корень чуда и источник тайны,
В Троице Единый Лик необычайный.
Наши предки[365] ту же выбрали дорогу,
Инокам подобно, шли на службу к Богу,
Чтобы видеть чудо и дышать [их] славой[366],
Непрестанной, вечной, истинной и правой,
Что стократ милее наслаждений всех,
Слаще всех стремлений и земных утех.
62. То, что мы сказали о сербских державных и гражданских руководителях[367], о их святосавском понимании жизни как службы Христу Богу и о самой их службе в различных формах[368], [все э]то тем более применимо[369] в полной мере к руководителям сербской народной церкви, к архиепископам, патриархам, монахам и священникам. Они были перед властелой и народом толковател[ям]и Евангелия как службы Богу — и словом, и делом[370]. Многие из них были устроител[ям]и задушбин и ктитор[ам]и, и все [они] были защитники правой веры от ереси, заступники народа и кормильцы бедных[371], летописцы сербской истории и вдохновители песнопевцев и гусляров.
63. Святая Гора была для них первым духовным очагом, Иерусалим — вторым. И на Святой Горе, и на Святой Земле они учились феодулии, дабы после приобретенные навыки [в виде] опыта и упражнений (а не только на словах) переносить[372] в свой народ. Либо же оставались там, чтобы по–хозяйски[373] послужить Богу в своих или чужих монастырях и упокоиться во Господе яко рабы Господни, на Кармельской горе, на Фаворе, за Иорданом, в Иерусалиме и ок[рестн]о[стях] Иерусалима, или [же] на горе Синайской. В пору могущества Турции они же основывали свои обители[374] и строили задушбины по всей Паннонии, по Венгрии — вплоть до Карпат, по всей Румынии и по Южной Руси. Особенное распространение это получило[375] во време[на] деспотства Бранковичей и по переселении патриарха из Печа в Австро–Венгрию.
64. Так[им образом] и сии патриархи сербские, [равно] как и владыки черногорские, были страждущими рабами[376] Христа Бога. По скорбям и в силу обстоятельств они взваливали на свои плечи — не всемирную (т. е. мирскую. — Примеч. перевод.) власть[377] над народом, подобно римским клерикалам, но заботу о народе и о всех народных делах— за недостатком светских князей и вождей[378]. Поэтому нигде в историях о сербском народе не упоминается теократия [, относящаяся] к тому горькому времени, когда печские патриархи и черногорские владыки стояли во главе народа. Ибо то была вовсе никакая не теократия[379], но [была] как раз сугубая феодулия. Свободной державы не стало, осталась только церковь. Светские руководители исчезли, остались лишь духовные вожди. Один вол был убит, и второй вынужден был в одиночку нести ярмо и тянуть весь воз.
65. Народы с незапамятных пор смотрели на своих вождей и брали с них пример[380]. Сербский народ смотрел на своих правителей и [начальников и на своих владык и духовников— и с них брал пример[381]. Какой [же] пример [воспринял сей народ от своих светских и духовных вождей? Пример феодулии, службы Богу как смысла жизни и пути в Царствие Небесное. Воспринявши это знание от своего двойного руководства[382], чрез[383] их пример и их дела, народ в соответствии с этим знанием ориентировался во всецелом своем домашнем и общественном бытии[384].
66. Сидя в раздумье[385] возле своего очага — во времена ли свободы, или рабства, — сербский крестьянин должен был так говорить себе: коли [уж] короли и цари наши служили Христу Богу, неужели я стану искать какого–либо лучшего хозяина, чтобы служить ему? Раз [уж] должно кому–то служить, тогда лучше всего служить Наилучшему. Если Неманя, старый и немощный, принял постриг, чего [же] я жду и почему [бы и] мне не принять монашество прежде неизбежной смерти? И если Савва попрал собственную юность, словно дешевую холщовую тряпку[386], и ушел в монастырь, зачем мне ценить свою молодость, коя словно цвет[ы] отцветает и словно трава увядает? И если короли наши как монахи постились и на рогоже спали ради спасения души, неужели мне искать господства и наслаждений, когда смерть стоит у дверей? И если царицы и княгини наши увядали[387] по монастырям, неужели я нарушу пост и буду холить себя для чьей–то услады[388]? И если вся знать[389] и властела сербская строила церкви и монастыри, почему мне хотя бы не поставить свечку в [стенах] этих их задушбин, или не пожертвовать что–то, или не послужить какое–то время в них ради спасения детей своих, коли [сам] я не в состоянии выстроить церковь? И если все наши великаши[390], державные и церковные, соблюдали молитвенное правило в дому своем[391], почему мне не стоять на молитве[392] в собственном доме и с собственными детьми?
67. На основе своего опыта и виденного[393] примера сербский хозяин посреди планины[394] создал нечто исключительное с Божией помощью. [Он] сотворил из своего дома дом молитвы[395], и храм, и монастырь, и Святую Гору, и Иерусалим. На свой дом он водрузил крест Христов и все освятил крестом и посвятил преславной и непостижимой[396] Святой Троице, [он] взял одного из прославленных святых рабов Божиих в качестве своего заступника и молитвенника и служил ему как крестной славе. [Он] ввел сокращенный устав монастырский в сво[ем] дом[у]: устав поста и молитвы. Сербский дом стал настоящим монастырем, с единственным дополнением — освящением брачных уз ради [приумножения народа Божия; и с сокращенным правилом молитвенным— по необходимости, что, однако[397], компенсировалось большим трудом. Вера, честность, послушание и терпение — т[ак]о[в] вкратце был устав каждого сербского дома. Что есть Святая Гора, как не служба Христу Богу? Я не могу уйти на Святую Гору, мог сказать серб, поэтому пусть мой дом будет Святой Горой. Что есть Иерусалим земной в сравнении[398] с Иерусалимом небесным? Я бы хотел отправиться в паломничество в Иерусалим земной, где ступала нога[399] Спасителя моего, но у меня нет возможности[400] [сделать это]! Поэтому я подымусь[401] к горнему Иерусалиму, лучшему Иерусалиму, где не только следы Его, но и Сам Он, воскресший и вознесшийся победитель смерти, Господь мой и Бог мой [пребывает].
68. Но если не всякий серб был в состоянии отправиться на поклонение[402] на Святую Гору и в Иерусалим, каждый мог пойти в свои местные обители[403], своих славных царей задушбины, и [действительно]— шел каждый. [При]ходил часто и надолго[404]. Исповедовался, причащался, возвышал и соединял свой дух с[о] Богом своим, подвизался совместно с монахами и так же точно, как и монахи. Приходил в монастырь проведать[405] сына или внука, который в монастыре учился, да и [с тем, чтобы] самому поучиться. А было чему поучиться[406]. Монастыри были самой лучшей школой для народа, какая когда–либо существовала в сербском роде. В них в[о всей] полноте сохранялась[407] как общая христианская, так и сербская традиция. Обе — под знаком службы Христу Богу. [Серб] приходил поглядеть на самых преданных и закаленных[408] рабов Божиих и [за тем,] чтобы и ему научиться у них служить Богу и святым Божиим. И еще чтобы [у]слышать, как святые Божии, среди коих [были] и многие его сербские предки, — служили Богу на земле: трудом, молитвой, воздержанием, задушбинами и страданиями всякого рода. Потом [он] возвращался домой, дабы [воспринятые навыки передать своим [ближним] и применить их в доме своем, как в некоей малой обители[409].
69. Православие нельзя представить без монастырей. И дом святого Иоанна Богослова на Сионе, в коем проживала[410] Богоматерь, был реально, если не формально[411], [таким] монастырем. Здесь собирались апостолы и другие верные, ради молитвы и поучения. Богородица была, конечно [же], в этом монастыре главной личностью, что озаряла всех[412] своей мудростью, верой и примером [истинной] жизни. В особенности [же] сербское православие невозможно представить без монастырей. В них сербский народ испокон веков учился правилу веры и образу кротости. [А] наряду с этим— еще и своей великой истории. Каждый монастырь напоминал ему об основателе, каком–нибудь правителе или знаменитом муже[413] сербском. И народ познавал, как его великие люди служили Богу и своему роду, как тратились и трудились[414] ради души своей, ради Царства Небесного. Так феодулия предков переходила и на потомков— через монастыри.
70. Сербская задруга [была] основана на феодулии, на служении Богу. Когда феодулия ослабла, задруга пошатнулась[415]. [Ибо] не столько на крови основывалась задруга сербская — кровь ведь[416] смешивалась[417], — сколько на феодулии, т. е. на сознании, что должно Богу служить [с] верою, честностью, терпением и послушанием.
В задруге всяк имел свою честь и свою обязанность[418]. Глава семейства[419] представлял [собой] правителя и духовника. Он был первым и подлинным феодулом. Как глава семейства, подобно Христу Спасителю, он был всем слуга. Он кадил пред иконой, он [про]водил[420] молитву, он освященной водой кропил все, [на крестную славу] он [разрезал [праздничный] хлеб и воздымал [его горе] во славу Божию; да, он был Моисей и Аарон одновременно[421] и Савва и Стеван одновременно — для дома своего, слуга Господень на всех стезях[422], [и] все в своем узком домашнем кругу. Всех домочадцев[423] любил [он], обо всех заботился, за всех Богу молился, всем помогал и за всех — первый на колу или в петле[424] живот полагал, подобно многим игуменам монастырей. То [было] нечто поистине редкое в истории христианства.
Если Паисий и Хаджи–Джера Рувим пострадали как игумены своих монастырей, то тысячи и тысячи сербских хозяев пострадали точно так же за свои домашние обители, свои домашние монастыри, как рабы Христовы. И все [они] собрались с отцами своими в Великую Небесную Сербию[425] в Царствии Небесном.
71. От тяжких искушений и частых катаклизм серб научился молчать и глубоко задумываться[426]. Это укрепило его в вере в судьбу. [За] всяким раздумьем о прошлом следовал его[427] вывод: так должно было быть! Должен был честной Лазарь на Косове погибнуть, потому что прилепился [к] судьбе Христовой и Царствию Христову. [Он] должен был умереть за истину, дабы воскреснуть во славе. И [он] прославился славой небывалой. Прославился (во святых). И, как раб и мученик Христов, стал центральной героической личностью в истории христианских Балкан — от царя Константина до сего дня. Должен был деспот Джюрадж люто страдать и смотреть [на] своих сыновей — ослепленных и [на] дочь — выданную замуж за мусульманина. Это было последствием греха родительского, Вукова. Должен был прославиться [во святых] деспот Стеван Высокий, ибо был честной сын честного святителя[428] Косовского, Лазаря. Существует линия правды и линия неправды. Зло не может принести добро, [подобно тому] как не может быть добро побеждено злом. Ибо то, что есть добро[е], имеет два отечества, земное и небесное, изгоняемое из одного, оно переселяется в другое; и имеет два дома, на земле и на небе[сах], когда у него сгорит дом земной, оно переселяется в дом небесный. Убыток на земле есть прибыль на небе[сах], поругание на земле есть слава на небе[сах], страдание на земле, ликование на небе[сах]. Во зле рожден — уже осужден[429]. Пусти добро вниз по теченью, а сам иди против теченья — и встретишь его. Се праведная[430] судьба, что миром правит. К этой вере в судьбу пришел серб [через] долгое страдание, долгое молчание, долгое раздумье, длительный опыт и молитву.
72. Наивысшая форма драмы есть трагедия. История сербов — вся трагична. Путь сербского народа ведет по опасной крутизне[431] над бездной.
Этим путем может пройти без страха лишь лунатик. Такие ужасы [подстерегают] на этом пути. Если бы сербы смотрели вниз, в пропасть, над которой грядут[432], [они] устрашились бы и скоро упали и пропали. Но они глядели ввысь, в небо, на судьбо[по]дателя Бога, с верою[433] в Него — и шагали безсознательно или едва сознавая [, что делают][434]. Поэтому они [с]могли преодолеть путь по [отвесным] скалам, какими ни один народ белой расы доселе не проходил[435]. [Народ сербский] срывался [порою с крутизны], но выкарабкивался[436] вновь на узкую тропинку отвесного полотна. Он знал, что это — единственный правый путь, путь его судьбы и спасения. Одиночки[437] срывались и больше не возвращались. Они пропадали. Но главная часть[438] народа всегда возвращалась на [верный] путь. Трагический путь страдания и воскресения, путь Христа, Коему сербы дали обет служенья[439].
73. На узкой тропе над бездной помощь оказывает не теоретик, но практик[440], не способен помочь и[441] философ, который [лишь] предчувствует и предугадывает, а менее всего ученый, который все знает в обратном порядке[442] и ничего [не знает] наперед. На узкой тропе над бездной помочь может[443] только тот, кто этим путем уже прошел и [потому][444] может быть настоящим и действительным проводником. На страшном пути, которым шел сербский народ в течение[445] последних 800 лет, проводником был Иисус Христос, Оный, пришедый из града, к коему человечество грядет, [дабы] показать дорогу, [чтобы] именно стать стезей и вожатым[446]. От Адама [и] до скончания времени и пространства вселенной — никто, кроме Него, не пришел оттуда, от [конечной] цели, от града неведомого, — указать путь и привести путников к цели и граду небесному. Уразумел сие сербский народ, весь [из]раненный и [о]кровав[ленн]ый на лунатической крутизне[447], поэтому [и] презрел всех теоретиков, махнул рукой на все чужеземные[448] философии и кабинетные науки, словно честный Драшко на червоточную Венецию, и ухватился за полу Господа [Иисуса] Христа, как единственного верного вожатого[449].
74. Страдают в этом мире и нехристиане, и христиане. Напрашивается вопрос: если язычники и безбожники страдают, почему христиане страдают [тоже]? Поистине, великий вопрос, он мучит души многих не укрепившихся [в вере] Христовых последователей. Между тем, хотя страдания неверных и верных как будто и одинаковы[450], смысл и цель страданий несоизмеримо[451] различи[ы]. Представьте [себе] высокую гору, крутую и отвесную[452], и на вершине горы — великолепный град. Гору [эту] опоясывает кругом путь, широкий и блистательный, который никуда не ведет, ибо проложен вокруг [горы][453]. Наверх же, по крутизне, ведет тесная тропинка— ко граду на горе. Одни путники грядут сим широким и [о] кружным путем вокруг горы, не зная, ни зачем идут, ни куда идут, и без [какой–либо] надежды на некую лучшую жизнь в конце пути, [равно как] и [без надежды] на какую–либо награду. Другие путники идут той крутой стезей, [ведущей] наверх, зная, почему обливаются потом[454] и куда идут. Те, первые, суть язычники и неверующие, сыны мрака и царствия земного; те же, вторые, — христиане, чада света и Царствия Небесного. И потому они [хотя и] обливаются потом, но переносят все с легкостью, ибо знают, что идут [к себе] домой, на вечную родину свою, во град Царя Вышнего, на лоно[455] Отца Небесного. И знают еще, что их рука Господня под держивает[456] и что с ними [их] Ангелы Хранители. Сие ясное провидческое[457] сознание укрепляло сербский народ в течение всех столетий [»исполненных] муки и страдания.
75. Не только слушая Евангелие, выучились сербы правде жизни[458]. Не только из книги научились они [этому]. Но в точно такой же мере почерпнули это[459] из жизненного опыта. Многие люди обмирали и вновь возвращались к жизни. Их души покидали[460] тело и, ведомые Ангелами Божиими, путешествовали по тому свету душ и духов. Редко [когда] было село или город, где [бы] подобные случаи не происходили. И свидетельства сих свидетелей были согласны. Существует тот свет; как мир светлых духов, так и мир духов мрака. Праведники на том свете [пребывают] в лучезарном сиянии и несказанной радости, тогда как грешники и нераскаявшиеся неправедники во тьме и муке, [там,] где плач и скрежет зубов. И потом [еще] были многие явления с того света[461], особенно во време[на] народного страдания. Были видения, и во сне и наяву, видения спасительные, подтверждавшие все истины Христова учения. Людям с чистым и простым сердцем являлся Сам Христос, [являлась] и Богородица, и Ангелы Божии, и святые, и души умерших предков. Наряду с этим в каждой артели и в каждой деревне рассказывали[462] о происшествиях, кои свидетельствовали, что Бог казнит злого, а доброго милует[463]. Все это огромное устное предание, каковым сербы — как народ мученический и исполненный откровения[464]—особенно богаты, [все] это предание, кое целый мир не смог бы вместить, будь оно записано, служило сербу подтверждением всецелого учения Христова[465]. [О,] как [же] протестанты безнадежно бедны без какого–либо предания!
76. [У] всех праведных народов вообще судьба схожа с судьбой Христовой, но ни [у] одного— [в] так[ой степени], как [у] сербского народа. Страдал и великий русский народ, но ни на треть [не страдал] так, как сербы. Страдали и греки, но гораздо меньше, ибо защищались [с помощью] ловкости и уступок[466]. Крест румын и болгар был несравнимо легче креста сербского.
В турецком царстве серб–милет[467] был самым ненавидимым. В Австро–Венгрии — тоже[468]. Почему? Потому что сербы упорно стояли за Христа и сражались за крест честной. Потому что не давали покоя своим господам ни живые, ни мертвые. Ибо и кровь мертвых сербов вопияла к Богу и мучила совесть угнетателей. О, как часто мертвые более страшный враг человеку, нежели живые!
77. Борьбу против турок сербы не закончили на Косове. [Не закончили] ни в Смередеве, ни в Белграде. Нигде и никогда не прекратили они ее — от Косова до Орашца, от Лазаря до Карагеоргия, [как] не [прекращали] и от Карагеоргия до Куманова. И после падения Смедерева и Белграда борьба продолжалась, страшная и упорная[469], в течение столетий; [она велась] из Черногории и Далмации, из Удбины, из Венгрии, из Румынии, из России. Крестоносный серб был везде — и до конца главны[м] поборник[ом] войны[470] против полумесяца. Знаменитый воевода Бакич обороняет Вену от турок, а [затем] на другом поле брани опять ведет немецкое войско против турок. Якшичи изумляют венгров своим героизмом в борьбе с турками, так что их [сам] король Матия[471] назвал «столпами христианства». Так же точно — Бранковичи и другие в Румынии и Болгарии. Так [же]— Смиляничи и Янковичи в Далмации. Не говоря уже[472] о Черногории, об этом вековом и неприступном редуте[473] христианства, [воздвигнутом] против ислама.
78. И все вас возненавидят имени Моего ради, сказал Спаситель своим апостолам. [Ч]то, конечно же, и сбылось на[д] апостолами. Но [в] буквально[м смысле] сбылось и над сербами, как главными носителями креста Христова на Балканах и в Австрии. Иноверная Турция и кривоверная Австрия ненавидели сербов больше, чем все прочие народы в своих пределах. И сербам было тяжелее тяжкого[474]. И не смотри они на судьбу Христа как на свою собственную — они бы [просто]не выдержали[475]. Но они зрели[476] в страдании Христовом свое страдание, в смерти Христовой свою смерть и в Воскресении Его — свое воскресение, и наоборот. Они верили, что Сам Христос повторяет Свою судьбу через сербский народ. Т[ак]о[е] видение делало их вековое страдание терпимым[477] и ненасытную смерть — легкой.
79. Христос для сербов был сам смысл жизни и борьбы; [равно как] и страдания, и умирания, и свободы, и обновления, и труда. Смысл церкви, смысл державы, смысл семьи, смысл человека. Ни один [другой] народ [с] так[ой] промыслительно[стью][478] и нежно[стью] не украсил праздники Христовы нарочитыми трогательными обычаями, как [это сделал] сербский народ. Представьте [только] Рождество и Богоявление, а затем Великую Пятницу и Пасху, а после[479] Вознесение, и Троицын день, и Преображение, и Крестовоздвижение. Все изукрашено красными обычаями, словно дивно вытканный ковер[480]. Так же точно украшены и праздники богородичные. Никому в горнем мире[481] не выстроили сербы столько храмов, сколько Приснодеве Марии. А еще: как научились сербы любить и почитать угодников Божиих[482], особенно свои крестные славы. Воистину, как никто на свете. Душе сербина небесный мир был издревле ближе и роднее земного[483]. В этом мире он всегда видел куда более многочисленную[484] родню, нежели на земле. Поэтому и воспоминает столь [часто] своих умерших, зажигает свечи и справляет поминки[485]. И приготовляется [всем] служением [своим] и сам перейти в сей вышний мир— с верой, честью и достоинством[486]— и соединиться со своими пред лицом Христовым. Там [и] лишь там, где [есть] великая Небесная Сербия.
80. О, эта Великая Небесная Сербия! Она представляет уже давно воплощенный[487] идеал Великой Сербии. Мы верим, что в ней больше ста миллионов крещеных сербов, которые в земной жизни Христу служили или за Христа [по]страдали, на протяжении веков и столетий[488]. И больше их там, в райском сиянии, — из времени борьбы, рабства и страдания, нежели из времени свободы и благоденствия[489]. Те, кто больше походят на Христа, поистине на том свете ближе [к] Христу. Мы верим по–евангельски, что иные[490] народы, гораздо большие, чем сербский, [здесь,] на земле, будут меньшими в Царстве Небесном. И Господь [ведь] сказал, что иные, кои суть первые, станут последними, а последние — первыми. И страдалец[491] Лазарь на небе[сах] воссиял между первыми, тогда как богач погрузился меж последними во тьму кромешную[492].
81. Сербия Небесная, Сербия райская,
Благоуханная, словно роза майская.
Отцам нашим место там и предкам святым,
Что достигли цели со крестом честным.
Королям, жупанам, царям место там,
Всем новым и старым рыцарям креста.
Матерям юнаков и сестрам, что стали
Золоту подобны в горниле страданий[493].
Постникам, святителям кротким и благим,
Многим, многим сродникам нашим дорогим.
Инокам честным и монахиням бледным,
Что на вечный свет смотрят взором победным.
Праздновавшим славу, задушбин строителям,
Мученикам стойким и храбрым воителям.
Всем невинным девам, младенцам безстрашным,
За Христа родного[494] жестоко пострадавшим,
Саблей[495] усеченным, огнем опаленным,
Сломленным злым ветром побегам зеленым.
Всем домовладыкам, с любовью и строго
Теплившим лампады Предвечному Богу,
В ремесле искусным, мастерам известным,
Всем им, всем им место в братстве небесном[496].
Узникам в темницах и страждущим от боли,
Век земной скончавшим в муках и неволе,
Что ликуют ныне вкруг святого Саввы,
Как царевы дети у престола славы.
Славным нашим четникам, этим Божьим мстителям[497],
Многим богомольцам и благотворителям,
Безутешным вдовам и бездетным женам[498],
Всем, в святую книгу Бога занесенным.
И князьям крестьянским с верною дружиной,
И далеким предкам из семьи единой,
Что, терпя мученья в этом мире ложном,
Все, что невозможно, мыслили возможным.
Многи поколенья истинного рода[499],
Рать неисчислима Божьего народа,
Сербия Небесная — это все она,
Твердь пред Ликом Господа, ярких звезд полна.
82. Каждому человеку да[рова]ны от Бога два поля деятельности — для своего дома и для своих ближних. Каждому народу даны точно так же две сферы[500] деятельности и [два круга] забот — о себе и о других. Кому дано больше, с того больше и спрашивается[501], т. е. [от него требуется] больше заботы о себе и о других. Себялюбивые люди и народы подобны тому рабу, что принял один талант и зарыл [его][502]. Сербский народ [был] наделен[503] Богом многими талантами, почему с него много и спрашивалось. От него судьба требовала испокон веку[504] двух вещей: свой дом наилучши[м образом] обустроить— и помочь соседям, менее даровитым, обустроить их дом[505]. Серб выполнил обе эти задачи полностью. Обустроил собственный дом как [истинный ] христианин и хозяин[506] — и помог всем и каждому по соседству своему обустроить свой дом. Как [о] то[м] говорит святой апостол Павел: Ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией? (1 Тим. 3, 5).
83. Как редкий хозяин, серб по–хозяйски заботился[507] о своем доме, о своем селе, о своем народе — и точно так же и о народах соседних, [и] близко, и далёко[508]. Его службу Христу не ограничивало ни время, ни пространство. За такую свою широкую и хозяйскую натуру[509] святой Савва был любим как Ангел Божий и между венграми и болгарами, и между греками и арабами. Король Милутин отражал монгольские набеги не только от Сербии, но от Балкан в целом[510]. Царь Душан воевал и на войне пострадал, далеко от своей земли, ради обороны православных греков и болгар — [в] так[ой] же точно [степени], как и[511] ради обороны сербов. Князь Лазарь погиб на Косове за крест честной и свободу всего христианского мира[512], что тогда почувствовали и признали в целой Европе; Карагеоргий поднял восстание с конечной целью освобождения Балкан в целом и создания христианской этерии всех православных народов на этом полуострове.
84. Главными основателями задушбин[513] в Румынии и Венгрии были сербы и сербки. Самые знаменитые великие визири в Стамбуле были серб[ам]и. Величайший поэт венгерский был серб[ом]. Несколько сербов–полководцев были в числе первых[514] в России. Иные из самых искусных[515] государственных деятелей и дипломатов российских были опять [же] серб[ам]и. В списке великих людей в Австро–Венгерской монархии находим многих сербов[516]. Первая и главная святыня в Албании есть монастырь с мощами святого краля Иоанна–Владимира под Эльбасаном[517]. Первая и главная святыня румынская суть мощи святой Параскевы Сербской в Яссах. Придворная церковь с мавзолеем, где погребают правителей румынских, есть сербская задушбина в Куртя–де–Арджеше. Первая и главная святыня в столице болгарской суть мощи святого короля Милутина. В непосредственной близости [от] Гроба Господня в Иерусалиме находится опять [же] Милутинова знаменитая задушбина, монастырь святого Архангела, и до сего [дня] хорошо сохранившийся. В греческой Фессалии самые известные те монастыри, [что] на метеорах, которые воздвигли сербы и в которых пребывают мощи сербов, святых и ктиторов. Не говоря уже о Святой Горе, коя возродилась и до сего дня сохранилась[518] благодаря больше всего сербской заботе и помощи, духовной и материальной. Наконец, и в наше время, в Новом Свете, в Америке, гениальные сербы–ученые заняли места непосредственно[519] в первом ряду. На всю Америку и по всему миру известны имена двух сербов, Николы Теслы и Михаила Пупина.
85. И обратно. Обустраивая чужой дом[520] в дальних странах, [живя] по судьбе Божией, не забывали знаменитые сербы никогда и о своем отечестве. Старались сотворить добро своему народу, насколько [это] было в их силах[521]. Так, Савва Текелия основал Текелианум, крупнейший благотворительный фонд[522] в Австро–Венгрии для [нужд] сербского народа. Велимир Теодорович завещал все свое достояние сербскому роду, кое известно[523] [теперь] под именем «Велимирианум». Профессор Михайло Пупин из Нью–Йорка, помимо своего крупного завещания Колумбийскому университету, оставил миллионное завещание сербскому народу в Сербии. Так [же] и Васа Джюкович, серб из Америки, завещал свое огромное состояние сербам в Боке, своем родном крае. И многие другие, известные и неизвестные.
86. История сербского народа свидетельствует ясно и гласно, что тот, кто есть раб Христов, есть [и] самый лучший хозяин, самый храбрый солдат, самый любезный сосед, самый верный друг, самый послушный сын, самый честный гражданин — словом, самый сердечный[524] и самый благородный человек. Служение Христу облагородило сербский народ и сделало его самым сердечным и человечным народом на свете. Это не значит, что среди сербов не было дурных[525] людей. И в самом совершенном языке есть неправильные глаголы. И один из двенадцати апостолов был богоизменник[ом]. И среди сербов были тяжкие преступники, похитители, явные и тайные мошенники и воры[526], предатели и грешники всякого рода, а в новейшее время — и явные богоотступники и атеисты[527]. Но это [и] не диво. Ибо исторический путь сербского народа, сказали мы, ведет по скалистой крутизне над страшною бездной[528]. Кто поскользнется и упадет, тот воистину падает в бездну. Но сколь ни отвратительны[529] примеры таких сербов, они представляют [лишь] трагические эпизоды на правильном пути целого [конкретного][530] народа.
87. Служение Христу — это вековой правильный путь сербского народа. Феодулия, следовательно, а не теократия или автократия, или же западная демократия; но[531] феодулия есть путь и образ жизни сербского народа. Сей путь прославил его на земле и на небе. Сей путь, путь служения Христу, наполнил немалую часть Божиих небес сербами. Идя этим путем[532] из поколения в поколение, многие миллионы сербов вошли в вожделенное Царствие Небесное и образовали великую Небесную Сербию. Не просто великую, но величественную и лучезарную. Тем [самым] цель земного бытия [конкретного] народа [была в] значительно^ степени] достигнута[533], и еще непрестанно достигается, и будет достигаться, надеемся, до скончания времен. И будет достигаться, глаголем, с молитвою Богу, да будет так и да возрастает Небесная Сербия в течение всего грядущего [века] до скончания времен. Так [в] известно[м смысле] и будет, если [только] сербы не сойдут с ума, не выйдут из себя и в своей внеестественности не угасят образ[534] Царствия Небесного и не погрузятся в обманчивое царство земное, а [также][535] если не обратятся к чужим системам и путям жизн[енн]ы[м], т. е. если не оставят служение Христу и не предадутся служению сатане. Ибо служить должно на этом земном веку — [э]то очевидно, — а значит, если не служишь Христу[536], служишь антихристу. А двум господам служить невозможно. Христос же требует от своих безусловной и всецелой службы.
88. Чего сербский народ добился своей феодулией, своим служением Христу Богу? Добился всего, и будет всего добиваться до конца света, чего [только] может добиться [конкретный] народ. Добился того, что за 800 лет не имел [ни] религиозной войны, ни экономической войны, ни инородца в правителя[х]' в пору своей свободы. Уже только эти три [показателя] есть[537] достаточное чудо для народов на Балканах и во всей Европе. Однако это не самое важное. Он добился создания[538] великой и утонченной культуры жизни и труда, [коя] вся проникнута духом святым и хозяйским[539]. Но и это не самое важное. Он добился сведения к гармонии того, что зовется индивидуальным и коллективным, да[бы] не [рас]кач[ив]алось [больше, как маятник] туда–сюда[540], т. е. [добился] сохранения коллективной жизни, но при этом — неущемления личности[541]. Однако и это не самое важное. Еще он достиг человечност[и] и сердечност[и в отношениях между людьми, так] что и слугу своего включает в число домочадцев, и последнего нищего сажает за праздничный стол[542] и [при]служи[вае]т ему как князю, что есть великое [достижение], но не самое важное. Еще он добился [того],что [чисто] по–семейному заботится[543] о соседних народах и о обо всем человечестве — с искренней любовью, молясь Богу великодушной молитвой: помоги, Боже, всем, и нам тоже[544]. Но и это не самое важное. Добился еще [и того], что имеет пропорционально больше[е число] знаменитых мужей и жен, и больше святых и героев, и больше полей сражений, решающих для[545] Балкан и Европы, чем какой бы то ни было соседний народ. Но и это — не самое важное. Еще он добился [того], что чрез Христа дошел до познания [истинного] смысла, пути и цели жизни человеческой на земле, [равно как] и до ясного и засвидетельствованного образа[546] Царства Небесного. Это— самое важное из всего, и все прочее проистекло из этого.
89. Познание истины — самое важное из всего. Когда знаешь истину, знаешь и путь — и постигаешь жизнь[547]. Правда, и милость, и единство духа приходят от познания истины. Познайте истину — и истина сделает вас свободными, сказал Спаситель. Кто ведает истину, [то]му истина светит как земной свет на дороге жизни и озаряет ему все [вокруг], так что он бывает свободен[548] от всякого заблуждения и всякого [искушения] окольного[549] пути. Единственно в свете истины человек может отличать правду от неправды и добро от зла. А истина заключается не в произвольных людских мнениях, или же в теориях ученых, или[550] в философиях философов, но вся истина [заключена] в Боге Живом, почему истину [и] нельзя ни открыть, ни обрести, пока ее Бог не возвестит[551], а Бог возвестил истину через Сына Своего Единородного Иисуса Христа. Отсюда Иисус Христос есть живая и воплощенная истина Божия. И отсюда хождение[552] за Христом есть хождение во свете, а отступление от Христа есть обращение лица в противоположную сторону и блуждание по мраку — неизбежное блуждание по мраку лжи, насилия и всякого безсмыслия. А истина постигается только верою в Иисуса Христа. Верить Ему и [веровать] в Него — это и значит знать истину и ходить в свете истины.
90. Истина содержит в себе все: и правду, и милость, и доброту, и свет, и разум, и любовь. Истина всегда одна и та же[553]. [Сколь] дивно [само] это слово сербское для [обозначения] истины: то, что всегда неизменно, то [и] истина[554]. А это — Бог. Он Единый есть вечно неизменный и неменяющийся[555]. То, что меняется, — обманчиво, преходяще и иллюзорно[556]. Бог — всегда Один и Тот же. Аз есмь Сущий… имя Мне Сущий, говорил Господь пророкам. И Господь [Иисус] Христос есть всегда неизменный, неменяющийся, непризрачный[557]. Он сказал: небо и земля прейдут, а слова Мои не прейдут. Сербский народ это познал, и почувствовал [силою] глубокой интуиции, и полюбил Христа как истину, и всей душой прилепился к Нему, и пошел за Ним, [по]ставив Ему Единому на службу и церковь, и державу, и культуру, и армию, и всю жизнь свою. Прилепившись [ко] Христу, сербский народ прилепился [к] Царствию Небесному. Но с 1918 года по 1941 сербский народ пережил катастрофу, более тяжкую, чем та, [что постигла его] на Косове. Ибо на Косове пало воинство, но не [пала] с ним[558] народная идеология, [не пала] истина; [было] повержено[559] царство земное, но не [было повержено вместе] с ним [Царство] Небесное; пали слуги Христовы, но не [пал] Сам Христос; сломлены [были] крестоносцы, но не крест. В этот же последний период нашей истории приобретено [было] царство земное, но стало стремительно[560] утрачиваться Царство Небесное. Государство выпряглось из ярма служения Христу и [само поставило под ярмо все проч[и]е [институты], да[бы] служи[ли] ему: и церковь, и школу, и армию, и все[общественные] учреждения[561]. Земное царство стало не просто идеал[ом], но идол[ом]. Возрастание[562] Небесной Сербии было замедлено как никогда прежде. Была достигнута кульминация всего [того] умственного и нравственного распада, что начался по смерти князя Михаила.
91. Распад начался [с партизанства]; и начался, и довершен партизанством. Причем [партизанством] четырех видов[563]: партизанством интеллектуальным, моральным, политическим и экономическим. Сыновья сербских крестьян повернулись к Западу, чтобы искать солнце там, где солнце гаснет, а не рождается; чтобы искать в первую [очередь] истину, кою Запад утратил, и [потому] ее и сам [теперь] ищет вот уже несколько веков [с] плошками[564] философского мудрования, [а так] и не нашел ее, но раскололся по отношению к[565] истине на интеллектуальные партии. Сыновья сербских крестьян пошли на Запад спросить, что справедливо, а что несправедливо, что честно, а что нечестно, и воротились извалявшиеся [в грязи] и разбившиеся на лагери по данному вопросу[566]. Ибо там, где [заведомо] нельзя было найти истину, нельзя было, естественно, найти ни правду, ни честность, — но [лишь] партизанские свары и ссоры [вокруг да] око[ло] того[567]. Сыновья сербских крестьян отправились в паломничество на Запад, чтобы выучиться[568] [тому], как надо державу и общество [об]устроить, и воротились разделившиеся и разбившиеся на партии, так [же точно], как и западные народы, что, без феодулии, суть разделенные и расколотые[569]. Сыны сербского народа блуждали по западному мраку, дабы научиться [тому], как надо имущественные вопросы решить на земле, т. е. то, что давным–давно их деды и прадеды решили лучше, чем кто–либо: [в соответствии со] средней системой; они скитались и вернулись сбитые с толку и люто перессорившиеся между собой по данному [вопросу][570], как и народы на Западе. Т[ак]о[е] четверное партизанство превратило Сербию, за кою заплачена была слишком дорогая цена, в ристалище и торжище[571], на котором Христос и народная мудрость имели самую низкую цену. Все четыре эти чирья лопнули во време[на] государства Югославии, и гной разлился по всему народу. Югославия представляла [собой] для сербского народа величайшее недоразумение, жесточайшие корчи и самое постыдное унижение, какое он когда–либо испытал и пережил в своем прошлом[572]. [И] никто тут не виноват, кроме[573] его [же] собственных сыновей, партизан на [все] четыре стороны и хулителей святынь по всем направлениям.
92. Малые знания приобретаются учением, великие знания приобретаются верою и честностью. Христоверный и честный Карагеоргий не обладал всеми мелкими и мелочными[574] знаниями современных сербов, но [он] обладал всеми великими знаниями. В соответствии с этими своими великими знаниями, которые Сам Бог дарует тем, кто верен и честен, пусть и без всякого образования[575], Карагеоргий предусматривал в своем плане не нынешнюю и настоящую Югославию[576], кою создали его коронованные потомки, но— этерию ([со]дружество, союз) православных народов на Балканах. За эту идею и этот план свой Карагеоргий мученически пострадал. Однако его идея, тогда отвергнутая, сейчас выносится на повестку дня[577]. После всех перипетий и всех блужданий сербы должны вернуться к идее своего великого Вождя: союз всех православных народов на Балканах с опорой на православную Россию. И это все не ради царства земного, но [ради Царствия] Небесного; не ради славы и размеров державных, но ради служения Христу Богу. Феодулия единоверных народов [таков] был бы смысл и программа сей [их новой] истории[578].
93. Всякая великая и спасительная идея реализуется медленно и трудно, причем[579] обычно [основывается] на мученичестве и [на] крови своих зачинателей. Христианство вышло на белый свет[580] и [было] признано только спустя триста лет. Карагеоргиева идея о союзе свободных народов Балкан запечатлена [была] кровью Вождя [, пролитой] в Радованье, и [о]ж[и]дала своего осуществления [только] до сего [дня] вот [уже] 120 лет [с лишком][581]. Однако это идея великая и спасительная, почему [она] с Божиим благословением и будет реализована, если ее все жители Балкан примут[582]. А примут [они] ее, если [только] ее прежде [всех] сербы примут[583] — сердцем, и душою, и разумом. Между тем не примет ее сербский народ, если будет идти за порочным и антихристианским духом своей партизанской и легкомысленной интеллигенции[584]. Примет же [он] ее, если пойдет за духом оного своего великого и святого гения крестьянского — за духом Черного Георгия из Тополы. Увидим.
94. Царство балканских народов с царством Святой Руси — не [нынешней] России, нерусской и жидовской[585], но святой православной России — может принести всему человечеству счастье и осуществить то мистическое тысячелетнее царство мира на земле, что явилось на Патмосе в видении оному славному апостолу–ясновидцу[586], святому Иоанну Богослову. Ибо это тысячелетие [пока] еще в истории мира не реализовано[587]. А то, что суждено от Бога, должно осуществиться. Кто [же] осуществит, если не те, кто до сих пор были более всех мучимы и презираемы, посекаемы и попираемы[588], т. е. славяне и остальные православные народы? Сербская пословица гласит, что на немилого дом остается[589]. А в русских народных сказках всегда презираемый и «глупый» Иванушка в итоге вынужден спасать своих братьев, которые делали вид, что умнее его[590]. Так [и] православные славяне [вместе] с остальными православными народами, подобно нелюбимому и презираемому Иванушке, будут спасать оба полушария мира, Восток и Запад. [С] какой программой? Насилием ли, захватами, гордостью, себялюбием, поджигательской теократией, всемирной автократией, базарной демократией[591]? Нет, никоим [образом], но — [вооружившись] феодулией, повседневной программой сербского народа.
95. Во время херувимской песни на Литургии священник говорит Богу: «А служить Тебе [дело] велико[е] есть и страшно[е] и для самих Небесных Сил». Что делают пламенные Серафимы и Херувимы и безчисленные рати безтелесных духов, как [не] служат[592] Творцу своему «со страхом и трепетом»? Ясно, что для людей и народов на земле не может быть большей чести, чем служба Богу. Как нет[593] большего достоинства и большей славы для человека, чем служить Создателю своему. Сие [весь] сербский народ [у]разумел — от царя до нищего — и программу служения Богу выполнял последовательно и настойчиво, с[о времен] Немани и до начала XX века. Тут сербский «скакун» споткнулся, пред вратами[594] XX столетия, как [некогда] султанов перед Веной. Знал [ведь][595] сербский народ, что [тот,] кто Богу не служит, тот не может служить ни своему народу, ни человечеству [в целом]. Жалки и нелогичны те[596], кто говорят, что хотят служить народу, но [при этом] отвергают Бога. Как если бы кто–то спасал чужих детей, а презирал родителя этих детей! Не может человек признать человека за брата, не признав Бога за Отца[597]. Сербский народ должен твердо встать[598] на свой исторический путь служения Богу, и коли [уж] свернул [с него], должен [снова] воротиться[599] на сей путь. Иначе он будет отвержен Богом, как [был отвержен] еврейский народ, и не поможет ему никакое царство земное, никакая Югославия[600] и этерия. Он в этерии православных народов должен [вос]сиять как самый последовательный, самый закаленный[601] и самый прославленный слуга Христа Бога, так что[бы] остальным народам служить примером. Мы подчеркиваем: самый последовательный, самый закаленный и самый прославленный.
96. Исторические события [э]то подтверждают. В своей прямолинейности и исторической последовательности сербы превзошли [даже] и русских, не говоря уже о других православных народах — конъюнктурщиках в безчисленные решающие минуты[602]. Русская интеллигенция, сытая брюхом [д]а ленивая духом, [была] соблазнена христоборцем[603] Дарвином, Марксом, Ренаном и прочими западными сатанистами, [в] больше[й] даже [степени], неже[л]и сербская интеллигенция. Не потому что сербская интеллигенция была лучше русской, но потому, что больше боялась[604] свободного, храброго и мудрого крестьянина сербского, который ее кормил, почему [она и] не смела идти совсем уж до конца на своем гиблом пути, из страха, как бы ее народ [всю] не перебил[605]. И все же, разленившись на свободе, как на летнем припеке, сербский крестьянский народ позволил своей интеллигенции впрыснуть ему все яды западной смерти в его дух и душу[606]. Если [он] не исцелится, сгниет и пропадет, и будет как труп [смердящий][607] пред Богом, пред Небесной Сербией и п[е]ред целым светом. Будет похож на человека, что всю юность провел целомудренно и честно — и стал известен и славен [своими добродетелями], а в самом зрелом возрасте [вдруг] сделался пропойцей и развратился[608], [так] что его никто не может узнать и [так] что [от н]его и небо, и земля отрекаются как [от] своего сродника. [Э]то бы означало: окончание истории сербства и начало истории проходимцев[609].
97. Сербское великодушие часто переходило в слабость. Причем в огромную и убийственную слабость — в угодливость[610]. Т[ак]у[ю] слабость проявили в турецкое и австрийское время сербы–беженцы [, переселившиеся] в Россию и в Румынию. Сколько сербского народу осталось тогда в этом страшном пекле балканском, столько [же], с течением времени и в несколько этапов, переселилось[611] в Россию и в Румынию. В этом страшном пекле балканском сегодня [насчитывается] восемь миллионов сербов. Столько [же] должно [было] их быть на юге России и в Румынии[612]. Между тем в России нет ни единого[613]. Все слилось и перелилось в иное. А в Румынии, которая по крови [на]половину сербская, как и Хорватия, [сохранилась] только горстка сербов, лишь как уцелевший караул от погибшего войска[614]. Брат есть брат, и они православные, и мы православные, давайте же назовемся русскими и румынами! Когда бы [люди] не так катастрофически мыслили, сегодня бы мы имели[615] на юге России миллионы сербов, да и в Румынии [тоже]. Сия невероятная слабость, сия Ахиллесова пята обнаружилась[616] и во време[на] католическо–православной Югославии. Католики нам братья, говорили [кругом], вера не играет никакой роли, главное — кровь и язык (подобно [тому] как у волов главное — кровь и мычание[617]), а история, а галерея славных христолюбивых царей и королей, а Косово, а Восстание, а Куманово и Каймакчалан, а многие миллионы борцов за крест честной и свободу златую, а знамена сербские, — [э]то все ничто: все эти высоты мы срубим, и нивелируем, и выровняем[618], чтобы быть одинаковыми. [Э]то— язык белградских политиков и историков. Даже наградим Карагеоргиевой звездой с мечами и орденом святого Саввы Неманича самых лютых наших мучителей и [при]слу[жни]к[ов] римской теократии и венской автократии. И еще поставим на равную ногу с Душаном, Милутином и Карагеоргием величайших изменников славянства, Православия, да даже и хорватства, — самозванцев[619] Томислава и Звонимира. В истории Югославии останутся увековечены две лжи: ложная история и ложная политика. [Э]то пр[о]и[зо] шло от сербского великодушия, обратившегося в жалкое угодничество. Если сербы не излечатся от этой безнадежной слабости, они будут серв[ам]и, а не серб[ам]и и во всякой этерии, и во всяком вновь образованном государстве[620] на Балканах. А [они] непременно исцелятся, [наученные горьким] опытом 1941 года, когда столкнулись [с тем], что их предал[621] не один Вук Бранкович и не десять [ему подобн]ых, но целое племя, целый [конкретный] народ — если его [только] можно назвать народом[622] — иной веры. Душан назывался: царь всех сербов, болгар и греков, а [между тем] неизвестно, что[бы он] так был предан болгарами или греками[623].
98. Национализм балканских народов можно легко смягчить христианским сознанием. Насколько христианское сознание — а [э]то е[сть] знание[624] истины Божией — будет возрастать, настолько острые [углы] национализма будут сглаживаться[625]. Не что [б он] исчез, но да[бы] смягчился и облагородился верою в [о] Христа и служением Христу.
99. Из всего исторического опыта нашего и из всего, что мы до сего [момента] изложили, можно вывести три руководящих принципа, программных в отношении будущего[626] и сербского народа, и всех православных народов [вообще]. Принцип первый: отвержение всех и освобождение ото всех неправославных идеологий и чужеродных влияний на какую бы то ни было отрасль[627] народной жизни. Принцип второй: принятие служения Христу Богу, подобно всем прошлым поколениям и всем славным предкам нашим, как пути и смысла и церкви, и державы, и школы, и всех народных институтов[628], [равно] как и семейной и личной жизни. Принцип третий: ясное представление [себе] Небесного Царствия Божия как верховной цели земного странствия и бытия[629] всех рабов Божиих, как народов, так и [каждого] человек[а] в отдельности[630]. Итак: во–первых, освобождение; во–вторых, феодулия; и, в–третьих, [ясное] представление. В свете этих трех принципов все другие вопросы могут очень прекрасно быть решены. А [сами] эти три принципа представляют [собой] стержень[631] истории сербского народа, от великого Немани до наших дней.
100. Святый, святый, святый, о трисвятый Боже,
Просветить никто нас без[632] Тебя не [с] может.
Святый, святый, святый, о трисвятый Боже,
И простить никто нас без Тебя не [с] может.
Святый, святый, святый, о трисвятый Боже,
Нас никто прославить без Тебя не [с]может.
Святый, святый, святый, о трисвятый Боже,
Без Тебя никто же сплотить[633] нас не [с]может.
Святый, святый, святый, о трисвятый Боже,
Без Тебя никто же спасти нас не [с]может.
Смилуйся над нами, отец наших Боже,
Ради них, слуг верных, святых Твоих тоже.
Просвети, прости нас, исполни нас славы,
Без[634] Тебя мы — только засохшие травы.
О, сплоти, спаси нас, Христе наш Спаситель,
И введи туда, где Твой вечный Родитель —
В Царствие Небесное, предел всех мечтаний,
Цель всех устремлений земных и желаний.
Ибо только службы Твоей мы желаем,
Спаса и Мессию — Тебя прославляем.
Тот, кто Тебе служит, тот Лучшему служит[635],
Посреди страданий ни о чем не тужит.
Без Тебя все люди — слепые невежды,
Без пути и чести, стыда и надежды.
Ты всему основа, всего смысл вящий,
По Тебе грядущие дух Твой обрящут[636].
И благословенье, и жизнь безконечну,
И радость и песню в Раю Твоем вечном.
Примечания
Ангелина — святая мать Ангелина († 1520). Супруга последнего сербского деспота Стефана Бранковича, разделившая с ним всю тяжесть изгнания. Воспитала двух святых сыновей — Максима и Иоанна. Известна своей подвижнической жизнью, благотворительностью и храмостроительством.
Владислав — второй сын Стефана Первовенчанного, племянник святого Саввы Сербского. Сербский король в 1234–1243 гг.; перенес из Болгарии в свою задушбину — монастырь Милешеву мощи св. Саввы.
Восстание — Первое сербское восстание (1804–1813) под предводительством Карагеоргия. Предопределило освобождение страны от турецкого ига в 1815г. (Второе сербское восстание).
Георгий Бранкович — сербский деспот в 1427— 1456 гг.
Душан — Стефан Душан, первый правитель из династии Неманичей, принявший царский титул (1346). Известен как Душан Сильный, «царь сербов и греков». При нем сербское средневековое государство достигло наибольшего могущества.
Евфимия — жена деспота Углеши, павшего в битве с турками на реке Марице (1371). После смерти мужа ушла в монастырь. Известна ее «Похвала князю Лазарю», вышитая золотом и серебром на шелковом покрове его гроба, в котором святой благоверный князь прославляется как защитник Отечества и мученик.
Задушбина — обычно храм или монастырь, построенный во спасение души (букв, «за душу») богатым или знатным благотворителем.
Иоанн–Владимир — святой великомученик († 1015). Один из первых сербских правителей. Добровольно предал себя в руки болгарского царя Самуила, чтобы спасти свой народ. Был помилован царем и даже стал царским зятем. Принял мученическую смерть от руки узурпатора.
Карагеоргий — Георгий Петрович (1768–1817), прозванный турками Черным Георгием. Вождь Первого сербского восстания и основатель династии Карагеоргиевичей.
Косово — в 1389 г. на Косовом поле произошла величайшая в сербской истории битва между сербами и османскими завоевателями. Храбрый сербский воин Милош Обилич пробился к турецкому султану Мураду и смертельно ранил его. Однако предательство Вука Бранковича помешало сербам развить успех, и они были разгромлены превосходящими силами турок.
Лазарь — святой благоверный князь (в народном предании царь), возглавлявший сербское войско в битве на Косовом поле. Перед битвой князю было видение: Господь предложил ему на выбор победу в бою и «краткое царствие земное» или мученическую смерть и Царствие Небесное. Выбор Лазаря стал историческим сербским выбором. В народе святой благоверный князь особо почитаем как «искупитель греха рода сербского».
Милица — княгиня, супруга святого благоверного князя Лазаря и мать деспота Стефана Высокого, управляла сербским государством после Косовской битвы до вступления на престол сына.
Милош Обренович — сербский князь в 1815–1839 и 1859–1860 гг. Сумел добиться фактической независимости Сербского княжества в составе Османской империи. Прославился как умелый дипломат и рачительный хозяин.
Милутин — сербский король в 1282–1321 гг. Значительно расширил территорию сербского государства; женитьбой на византийской принцессе Симониде закрепил вхождение в состав своей державы этих славянских земель. Прославился как великий благотворитель и основатель задушбин («царствовал сорок лет — воздвиг сорок церквей и монастырей»).
Михаил Обренович — сербский князь в 1839–1842 и 1860–1868 гг. Был свергнут с престола и 16 лет провел в изгнании. Отказавшись от многих заблуждений юности, вернулся к власти убежденным сторонником самодержавия. Во внешней политике стремился руководствоваться общеславянскими интересами. Убит заговорщиками.
Неманя — преподобный Симеон Мироточивый, в миру Стефан Неманя, великий жупан Рашки в 1168— 1196 гг., основатель средневековой династии Неманичей.
Добился независимости от Византии; при нем Рашка стала центром объединения сербских земель. Отрекся от престола в пользу среднего сына Стефана и еще несколько лет подвизался в иноческом чине до своей праведной кончины.
Савва Сербский — святой Савва Сербский, величайший святитель братской Сербской земли. В миру — Растко Неманич, младший сын великого жупана Стефани Немани. Ушел на Афон из родительского дома, где принял постриг в русском Свято–Пантелеимоновом монастыре. Основатель автокефальной Сербской православной церкви. Окормлял всю Сербскую землю, помогая в державных трудах брату Стефану и племянникам Радославу и Владиславу.
Стефан Высокий — сын святого благоверного князя Лазаря и княгини Милицы. Сербский деспот в 1402–1426 гг., ранее вассал турецкого султана. Упрочил положение деспотовины, добился прекращения турецких набегов. Время его правления стало последним взлетом сербской средневековой державы.
Стефан Дечанский — сербский король в 1321–1331 гг., сын короля Милутина и отец Душана Сильного. В юности, оклеветанный мачехой, был ослеплен, но по молитвам Николая Угодника чудесным образом вновь обрел зрение. Пострадал от ненавистников из числа властелы, опасавшихся раскаяния Душана, который сверг отца с трона по их наущению.
Стефан Первовенчанный — сперва великий жупан, затем первый сербский король из династии Неманичей. Сын Стефана Немани и брат святого Саввы. Правил в 1196–1227 гг.
Тесла — Никола Тесла (1856–1943), сербский ученый с мировым именем. Известен своими открытиями в области электро– и радиотехники. Живя вдали от родины, оставался патриотом своего отечества и благочестивым христианином.
Урош — сербский царь в 1355–1371 гг., сын Душана Сильного. Последний сербский правитель из династии Неманичей. Прославился благочестивой жизнью. Народная молва обвиняла в его смерти представителей властелы, противившейся царской власти.
Примечания
1. или су сасвим јасни или полујасни.
2. нагађање.
3. долази.
4. и једва вероватно.
5. они немају р као самогласник.
6. И реч Сораб место Срб морали су сковати.
7. тако дакле.
8. многобројне речи.
9. према.
10. онако како.
11. веровање.
12. постаје.
13. царев доглавник.
14. веша се.
15. ни један врабац не пада.
16. тако је писано и тако је требало.
17. према.
18. тек од Немање на овамо.
19. жупанско време.
20. од.
21. успављује.
22. и то их двоји, то их збуњује и слаби.
23. сва наша слава је у периоду.
24. представља за Србе.
25. ходити.
26. моралне кварежи.
27. ма какав.
28. нити ма каква.
29. што ће рећи.
30. под њим се ослободило.
31. у овом.
32. већина … није одступала са те основне линије.
33. старейшие.
34. језиво.
35. робовали су Јевреји у Мисиру.
36. робовали.
37. Робовања под Аустријом и Мађарском, пак, слична су.
38. безобзирног (ср. «безоглядный»).
39. да се не отимају о прва места.
40. вели.
41. нису научили.
42. зато и стоје сваке деценије или две пред градобитном страхотом.
43. кара.
44. стоји написано.
45. стоји још.
46. Своје.
47. одредио.
48. паћеници.
49. то Библија прејасно потврђује.
50. и сав Нови Завет и сва историја цркве потврђује то.
51. друго него списак.
52. паћеника.
53. повлачи.
54. а не записаних.
55. кроз.
56. зачетник и почетник.
57. било је српских жупана и светитеља паћеника.
58. а нарочито.
59. исто тако и Света Петка Српска.
60. уз ове.
61. троструки.
62. бесмртник.
63. нити Симеон монах или Симеон Мироточиви, нити онај пре смрти или овај после смрти.
64. државник.
65. светски.
66. Здесь и далее владыка Николай намеренно дает народную огласовку имени первого сербского короля Стефана Первовенчанного, равно как и ряда других имен и названий.
67. нимало.
68. многоструку.
69. и не дозвољавају надживети се речима.
70. звао се као владар.
71. као монах.
72. потоња.
73. неизразиво.
74. судбинска.
75. небраћом.
76. имао је издајника.
77. утопити у јеленизам због једнакости вере.
78. поред (также: «несмотря на» и «наряду»).
79. Даровао му Бог истина.
80. Божјих светаца.
81. Није он зидао Ђурђеве Стубове и Студеницу тек онако ради украса своје земље нити пак да подражава Грцима.
82. него све.
83. када је стајао пред тешким ратом са Грцима.
84. извесно.
85. све борбе Немањине и сви циљеви његови били су упућени.
86. али не онако лаичку.
87. издисаја.
88. у општим линијама.
89. насупрот.
90. он је само, можда несвесно и спонтано или полусвесно, трасирао пут будућности свога народа.
91. да тај пут потпуно просече и уравна.
92. практично их оствари.
93. србскога народа.
94. наставио, доследно и интелигентно до генијалности.
95. до сржи у костима.
96. један јеванђелски домаћин.
97. панјелинску тежњу.
98. стукнуо је заувек.
99. стварањем.
100. усредсређене.
101. а световњачка.
102. Как нечто преходящее мы не упоминаем здесь светскую теократию в Женеве, кою Кальвин основал, но коя с ним [вместе] и исчезла. Теократия [же] монашеская более высокого порядка существовала с древн[ейш]их времен, существует и сейчас в Тибете (примеч. автора. — И. Ч.).
103. лозе.
104. тако су себе називали и потписивали.
105. и други многобројни.
106. сви раби (ср. серб.работа) Христа и Бога, сви — теодули, слуге Божије.
107. То је њихов програм, то њихова сврха.
108. а кад.
109. има да стоји.
110. и то.
111. сврха.
112. подједнако.
113. сасвим јасно изразио.
114. приликом.
115. истицао у лице (букв, «в лицо»).
116. две необориве стварности.
117. темељ.
118. наравно.
119. како треба уредити лични дом.
120. него само…па.
121. нити се види пут ни мета, нити се распознаје брат од небрата.
122. нити се зна докле се дошло и куда се иде, нити зашто се живи, зашто се мре и коме се служи, нити ко ће и чиме ће нам се платити наша служба.
123. од тада па за навек.
124. назвати су христољубивим, што ће рећи истинољубивим.
125. деца.
126. било је највише стало од тога, да отвори очи своме народу те да вид и.
127. према коме се мора оријентисати и урећивати у свим работама.
128. коме се он привезао.
129. до савршене несумњивости и повесности.
130. после.
131. као црквени старешина и жарки родољуб.
132. а све друго се као узгредица и споредица додаје (букв. «прибавляется»).
133. судбоносна прекретница.
134. домаћин.
135. па веран — и домаћин у Хилендару.
136. па и.
137. што га је забележила.
138. труди се и зноји.
139. и у који он не би улазио.
140. господарења.
141. приче.
142. 'Христу Господу.
143. био.
144. најречитији аманет (также: «завещание»).
145. народним старешинама.
146. здраво.
147. те је кроз све векове до данас доносило.
148. може се изрећи.
149. него крвави ратови испунили су историју западних народа.
150. исти (здесь и далее).
151. онда.
152. терајући.
153. час опет дешњак то чини.
154. ујармљен.
155. и да тера свога друга у јарму.
156. кола остала укочена.
157. ’управо.
158. расматра.
159. па задивљен.
160. зар лептири и птице, и ветрови, и громови, да служе Створитељу Домаћину своме а човек да не служи?
161. то мора да је дошло.
162. злокобне погрешке у срцу.
163. према.
164. и то још.
165. и од сатане дириговани.
166. поражавајућа.
167. Ај, каква очајна коб за једног човека.
168. зато их Творац њихов… сатире и уништава.
169. одгајио.
170. :одметнули (би се).
171. jep једна служба људима не гине.
172. служећи час Богу час ђаволу.
173. позивали.
174. преовлађивали.
175. одвлачили.
176. премда.
177. него да подјарми људе себи на грозну службу.
178. Нови Завет пак по превасходству је (также: «Новый же Завет…»).
179. чак и.
180. даха и издаха.
181. од онда до данашњег дана.
182. па када.
183. каш да се људи стиде те службе и прихватају лажно обећање сатанино о господовању и уживању у овоме свету.
184. право.
185. било Богу било ђаволу.
186. овај животни рок.
187. преживања (ср. преживар — «жвачное животное») и уживања.
188. свуколике.
189. : на тај начин он је остварио (букв, «осуществил»).
190. а.
191. тобож сама дужна је.
192. 'али не и држава (здесь и далее).
193. војник.
194. ту је болесно стање или цркве или државе или обоје.
195. да једна од завађених и раздељених установа.
196. час је црква… час опет држава.
197. не би то он лако извео.
198. и да му брат рођени.
199. прекретници.
200. као.
201. световни поглавар.
202. необична сличност са.
203. заповести.
204. као владар такмичио се… са својим братом духовником.
205. приволење.
206. оставио поуку.
207. кроз (также: «в течение»).
208. ни мало не заварају.
209. мртво слово на хартији.
210. нити.
211. не, него је то баш било битно у животу њиховом.
212. од унијаћења («от {об}униачиванья»).
213. нису трпали на гомиле благо (букв, «не сваливали добро в кучу»).
214. 1 нити.
215. стројење.
216. задужбинарство.
217. никад се после није превидело код.
218. господарством.
219. војводе и војвоткиње (также: «воеводы и воеводши», «генералы и генеральши»).
220. широм.
221. а размахнуто (также: «и…»).
222. та племенита страст… не може се наћи у таквој и толикој мери.
223. красним.
224. представљају и до данданас.
225. великаша (также: «знати»).
226. било је и других начина.
227. дела милосрђа.
228. праведне заштите свих страдалника на правди.
229. склоништа.
230. хранилишта.
231. пријуте.
232. тим пре морао је он подизати.
233. задужбинари.
234. како.
235. ударао.
236. животопис.
237. они причу причају донекле.
238. као кад би.
239. ватрено гонио.
240. па ту застао и свршио причу.
241. покајници.
242. слава — праздник в честь святого, покровителя семьи, рода, нередко — целого села или конкретной местности; может быть сравним с престольным праздником и днем Ангела одновременно; имеет для сербов огромное значение.
243. везивао се за.
244. и то.
245. обложио се.
246. посветио се.
247. крај дело краси.
248. према.
249. него као покајник, и не као покајник само по речи, него још више на делу.
250. модерних.
251. није се задржао.
252. у погледу.
253. према (также: «перед»).
254. но и ако се није посветио.
255. због његове огромне.
256. чинио безбројна дела милосрђа.
257. оснажио.
258. сјајан.
259. т. е. «Юрий» — Георгий (в русских источниках).
260. али тешко се примало.
261. коме.
262. никад.
263. због.
264. патњи.
265. држао.
266. понуду.
267. но када.
268. посветили су се неколики.
269. jep je посредно био умешан у погибију.
270. и то.
271. сведочи о.
272. дао подићи.
273. од туђина.
274. оправиоје безмало све нарушене.
275. т. е. к тому времени.
276. све до.
277. см. сноску к гл. 43.
278. људи народни.
279. и до данас служе.
280. дародавац.
281. ходио је на хацилук на Христов Гроб.
282. зато.
283. прославио (букв. «прославил»; также: «отметил»).
284. испред.
285. но ни издалека нисмо набројали све.
286. челника.
287. спремали се.
288. ма где.
289. за време Турака.
290. владика, «епископов».
291. и ма да Бугари полажу право.
292. међутим.
293. такво је њихово васпитање.
294. у једном не кривудавом правду.
295. народне старешине.
296. па нису ни трошили своје благо.
297. и старали се о.
298. губили обоје.
299. били су задужбинари.
300. овако би се могао дефинисати.
301. уређивати своју кућу.
302. сувишком.
303. а по могућству и са претеком.
304. великим делом и до сада оствариваног.
305. још једино.
306. фамилије.
307. до сада.
308. довољно објашњено.
309. били они.
310. кчелници.
311. са старешинских столица.
312. као.
313. ратници.
314. врховни.
315. као матуру.
316. на разне начине.
317. завещатель, жертвователь (задужбинар).
318. дан данас.
319. да се отресу свега.
320. стварно стављен… изнад.
321. спољашне.
322. од памтивека повлачили су се.
323. Света Петка Србска.
324. племићког.
325. она тројица.
326. духовника.
327. далеко пре.
328. овим путем монашким.
329. па.
330. Елена Анжуйская, основательница монастыря Градац.
331. повише.
332. племићи — «племичи» (в отличие от великашей, серб. «бояр»); также — «представители знати».
333. повукли су се.
334. толики број.
335. чак и Синајска гора имала је.
336. зидањем и оправљањем манастира.
337. са познатим домаћинским духом.
338. по добру, «добром».
339. аристократия.
340. драговољно мучење себе.
341. објавио.
342. заиста.
343. оствариван кроз.
344. и то подједнако.
345. до издисаја.
346. задобити.
347. упоредно {«параллельно»).
348. свађа.
349. производила.
350. безверник, ни један једини, није познат од времена Немање и све до.
351. погледали лицем у лице.
352. злокобне, «зловещей».
353. ове нагрђене («обезображенной»; «испорченной», «изгаженной»).
354. постали злокобни.
355. гатала.
356. шарени пепео.
357. у двору.
358. баш и она.
359. окренути.
360. молитвене речи.
361. испаштала драговољно.
362. па.
363. Сине Превечнога.
364. 5 владари.
365. оци.
366. и да дишу славу.
367. старешинама.
368. на разне начине.
369. поготову важи.
370. примером.
371. задужбинари… и хранитељи сиротиње.
372. да би… стечену науку искуством и вежбом (а не само голим речима) преносили.
373. домаћински («домовито»).
374. у време силе Турске пак они су оснивали своје манастире.
375. то се нарочито догађало.
376. Па и ови… били су мученичке слуге.
377. по невољи и сили околности они су примали на своју грбачу не светску власт.
378. него бригу… у недостатку световних кнежева и вођа.
379. Јер не само да то није била никаква теократија.
380. од вајкада гледали у своје вође и на њих се угледали.
381. и од њих је примао пример.
382. примивши то од својих двојних старешина.
383. од.
384. према том познању оријентисао у свуколиком… биту.
385. седећи и размишљајући.
386. и кад је Сава згазио своју (здесь и далее) младост као јевтину крпу платна.
387. сушиле (букв. «иссыхали»).
388. зар ћу ја да… гојим се за нечију сласт.
389. господа.
390. «бояре».
391. имали богомоље по кућама својим.
392. да не држим молитву.
393. уоченог.
394. у планини.
395. богомољу.
396. недомисливој.
397. но које.
398. према.
399. где су стопе.
400. али нисам у могућности.
401. Зато ћу да се уздигнем.
402. Но ако сваки Србин није био у стању путовати на поклонење.
403. могао ходити у своје домаће манастире.
404. и на дуже време.
405. да види.
406. А имао се чему поучити.
407. у потпуности се одржавала.
408. најизвежбаније.
409. манастиру.
410. становала.
411. стварно, ако не формално.
412. која је зрачила свима.
413. на задужбинара… великана србског.
414. како су се трошили и трудили.
415. Кад је теодулија ослабила, задруга се пољуљала.
416. јер крв.
417. Кровь разных сербских родов. Семейная задруга— как бы малая крестьянская община (обычно родные братья со своими семьями). Члены задруги сообща вели хозяйство, основная собственность также была общей.
418. част (также: «почет», «уважение») и… дужност (также: «долг»).
419. Домаћин.
420. водно («возглавлял»).
421. у исто време.
422. на свим линијама (здесь «на всех направлениях»).
423. чељад.
424. на коцу или конопцу.
425. сви су се прибрали… у Велику Небесну Србију («все они образовали… Великую Небесную Сербию»).
426. Србин се поучио да ћути и дубоко размишља.
427. Србинов («сербов»).
428. свеца.
429. Зло рађење готово суђење.
430. То је праведна…
431. врхом опасне литице.
432. на ниже у пропаст изнад које путују.
433. на више, у небо, у судбодавца Бога, с поверењем («с доверием»).
434. несвесно (также: «отрешенно») или једва полусвесно.
435. Због тога су могли прећи пут литицом, каквом ни један. народ беле расе није до сада прошао.
436. отискивао се, али се пузао (также: «всползал»).
437. Појединци.
438. главнина.
439. заветовали су се на службу.
440. не помаже теоретичар него практичар.
441. нити помаже.
442. 1 зна све уназад.
443. помаже.
444. те.
445. најезивом путу… кроз.
446. да покаже пут, управо да буде пут и путовођ.
447. Појмио (также: «постиг») је то србски народ, сав рањав и крвав на месечарској стрмени.
448. преко свих белосветских.
449. и ухватио се за скут Христа Господа («Христа Бога»), као јединог верног путовође.
450. и ако патње неверних и верних изгледа да су подједнаке.
451. несравњиво.
452. врлетну и стрмениту.
453. Около горе у наокруг налази се пут… који не води никуд, јер иде у круг.
454. зашто се зноје.
455. у крило.
456. помаже.
457. визионарско.
458. Нису се Срби научили истини живота само слушајући Евангелије.
459. него су се томе научили исто толико.
460. излазиле из.
461. Па онда била су многа јавлења из онога света.
462. Уз то се при свакој моби и на сваком селу причало.
463. удара злотвора, а милује добротвора.
464. у коме су Срби, као један страдални и визионарски народ.
465. предање које не би могло стати у сав свет кад би се записало било је Србину потврда свуколике науке Христове.
466. јер су се вештином и концесирањем бранили.
467. «народ» (тур.).
468. исто тако.
469. истрајна.
470. заточник борбе.
471. Матвей Корвин (1443–1490), король Венгрии с 1458 г., прозванный Великим за ратные победы.
472. А да и не говоримо.
473. непробојном шанцу.
474. тешко и претешко.
475. и да нису гледали у Христову судбину као у своју сопствену не би се одржали (также: «не сохранились бы [как народ]»).
476. гледали.
477. та визија чинила им је вековно страдање подношљивим.
478. смишъено.
479. па Велики Петак и Васкрс, па.
480. све је окићено красним обичајима као лепо изаткани ћилим.
481. у небеском свету.
482. па још како су Срби научили да воле и признају свеце Божје.
483. Души Србиновој небесни свет је био од вајкада ближи и приснији од земаљскога.
484. гледао многобројнију…
485. За то се толико и сећа својих умрлих, пали свеће и чини помене.
486. И спрема се службом да и сам пређе у тај вишњи свет са вером, чашћу и образом.
487. остварени.
488. у земаљском векуХристу служите или за Христа страдаше, кроз векове и векове.
489. из доба борбе, робовања и страдања него ли из доба слободе и благовања.
490. неки (здесь и далее).
491. страдални.
492. док је богаташ потонуо међу последње у мрак паклени.
493. углачане патњом сијају ко злато.
494. за свог Христа.
495. мачем.
496. у небесном јату.
497. Божји осветници.
498. и мајке без деце.
499. од најбољег соја.
500. два круга.
501. од њега се више и тражи.
502. па закопао.
503. обдарен.
504. од увек.
505. да уреде свој дом.
506. уредио је свој дом на хришћански и домаћински начин.
507. Србин се домаћински старао.
508. па исто тако и о народима суседним, на близу и на далеко.
509. Због таквог свог широког и домаћинског духа.
510. одбијао је монголске навале не само од Србије него од целог Балкана.
511. исто толико колико и.
512. и слободу васцелог хришћанства.
513. Највећи задужбинари.
514. међу првима.
515. Неки од најуспешнијих.
516. налазе се многи Срби.
517. јесте (здесь и далее) манастир са моштима светог краља… код Елбасана.
518. Да и не говоримо о Светој Гори, која се обновила и до данас одржала.
519. баш.
520. Кућећи туђу кућу.
521. што су више могли.
522. установу.
523. која се зове.
524. најмилији сусед… најпоштенији грађанин… речју најдушевнији.
525. рђавих.
526. билоје тешких злотвора, отмичара, јавних и тајних дерикожа (букв, «обдирал») и арамија (в знач. «разбойник», «грабитель»).
527. а у новије време и јавних богоотпадника и безвераца.
528. води стрмовитом литицом изнад страшног бездана.
529. Али ма колико да су одвратни.
530. једног целог.
531. нити аутократија нити пак западњачка демократија, него.
532. Тим путем идући.
533. тиме је циљ земног битисања једног народа увелико постигнут.
534. не изађу ван себе, и у својој вансебности не утрну визију.
535. и.
536. па ако се не служи Христу (здесь и далее).
537. И само то троје па је.
538. Постигао је, да створи (здесь и далее).
539. домаћинским (здесь также: «семейным»).
540. да не клима ни тамо ни амо.
541. да се одржи заједнички живот а да се личност не стесни.
542. да и слугу свога рачуна у чељад своју и да последњег просјака ставља за славску софру.
543. да домаћински брине.
544. помози, Боже, свима па и нама.
545. да има сразмерно више… и више мегдана одсудних по.
546. да кроз Христа дође до сазнања о… и до јасне и посведочене визије.
547. Кад се зна истина, зна се и пут и појима живот.
548. ко познаје истину, истина му светли као земаљски луч… те бива слободан.
549. также: «неверного» (и сваке странпутице).
550. А истина се не налази у…нити у теоријама учењака, нити.
551. због чега се истина не може ни открити ни наћи док је Бог не објави.
552. путовање.
553. Истина је увек иста.
554. оно што је увек исто, оно је истина.
555. вечно исти и непроменљиви.
556. обмањиво је, пролазно и варљиво.
557. увек исти, непроменљиви, неварљиви.
558. али не и (здесь и далее).
559. оборено.
560. нагло.
561. установе.
562. Повећање.
563. И то четворним («партизан» в устах православного серба бранное слово, синоним богоборца).
564. па је и сам тражи… жижцима.
565. него се поцепао у погледу (с.м. и далее).
566. и вратили су се заваљени и поцепани у таборе око тог питања.
567. није се наравно могла наћи…него Партизанска свађа и препирка око тога.
568. хаџијали су.. .да проуче.
569. завађени и поцепани.. .онако како су и западни народи… завађени и поцепани.
570. лутали су и вратили се збуњени и јаросно завађени међу собом око тога.
571. створило је од прескупо плаћене Србије једно тркалиште и вашариште.
572. највећу забуну, најтеже грчеве и најсрамније понижење, које је он икад доживео и преживео.
573. нико му није за то крив до.
574. није имао сва ситна и ситничарска.
575. По тим својим великим знањима… ма и без икакве школе.
576. није имао у свом плану ову и овакву Југославију.
577. Но… онда одбачена, сада долази на дневни ред.
578. Теодулија једноверних народа био би смисао и програм те историје.
579. и то.
580. изашло на светлост дана.
581. запечаћена је Вождовом крвљу… чекала је своје остварење до сада ето 120 година.
582. те ће се… остварити, ако је сви Балканци прихвате.
583. ако је најпре Срби прихвате.
584. Неће је пак србски народ прихватити, ако буде ишао за поквареним… духом… неозбиљне интелигенције.
585. не Русије неруске и чивутске.
586. које се показало…у визији ономе славном апостолу визионару.
587. Подробнее толкование на 20–ю главу Апокалипсиса и учение Церкви о тысячелетнем царстве см.: Н.Ким, священник. Тысячелетнее Царство. Экзегеза и история толкования XX главы Апокалипсиса. СПб., 2003. — Примеч. ред.
588. који су до сада били највише мучени и презирани, сечени и гажени.
589. Речено је србском пословицом, да на мрзану кућа остаје.
590. која су се правила паметнија од њега.
591. палежном теократијом… вашарском демократиям?
592. Шта раде… него служе.
593. не може бити веће почасти од службе Богу. Нити има.
594. Ту је србски «бурак» посрнуо, пред капијом (Бурак — имя Мухаммедова коня).
595. разумео је.
596. Јадни су они и нелогични.
597. не може човек признати човека за брата да не призна Бога за Оца.
598. мора чврсто стати.
599. и уколико је скренуо мора се повратити.
600. па му неће помоћи никакво царство…нити икаква Југославија.
601. најизвежбанији.
602. да не говоримо о другим… конјунктуристима у безброј одсудних момената.
603. ситатрбухом а лења духом, заваранаје (букв.«завлечена») од христоборног.
604. Не зато што… била боља од руске… него зато што се више плашила од.
605. те није смела ићи баш до краја на своме пропадном путу, из страха да је народ не побије.
606. дозволио… да му убризга све отрове западне смрти у његов дух и душу.
607. и биће као лешина.
608. а у најзрелијим годинама пропио се и покварио.
609. свршетак историје Србадије и почетак историје мангупарије.
610. И то у велику и убитачну слабост — у сервилност.
611. Коликој… остало… наовом страшном ограшју… толико се, у току времена и у неколико махова, преселило.
612. Толико треба да их има у Јужној Русији и у Румунији.
613. нема ниједног јединог («нет и одного–единственного»).
614. има само једна шака Срба, само као једна преостала стража од пропале војске.
615. Да се није тако катастрофално мислило, данас би ми имали.
616. та Ахилова пета, показала се.
617. (као код волова што је главно крв и рикање).
618. а барјаци србски… све те висине ми ћемо срубити и нивелисати и уравнити.
619. лажне краљеве.
620. Ако се Срби не излече од те очајне слабости, они ће бити серви… у свакој новој комбинованој држави.
621. А свакако ће се излечити… када су доживели да их изда.
622. ако се народом можно назвати.
623. па се не зна да је овако био издан ни од Бугара ни од Грка.
624. познавање.
625. Уколико… буде се повећавало утолико ће се оштрине национализма ублажавати.
626. могу се извести три руководна начела; програматична за будућност.
627. одбацивање свих и еманциповање об свих… туђинских уплива на ма коју грану.
628. и свих народних установа.
629. јасна визија…као врховне мете земног путовања и битисања.
630. тако и појединаца.
631. питања се могу врло лепо решити. А ова три начела претстављају срж.
632. ван (здесь и далее) — букв, «вне» (также: «кроме»).
633. сложити (ср.: Само слога Србина спасава).
634. без (здесь и далее).
635. тај најбољем служи.
636. ко следује Теби, дух је Твој на њему.
Оставить комментарий