Поэт, эссеист, публицист, автор сказок для детей и взрослых
Когда всё лучшее в жизни случается не благодаря обстоятельствам и людям, а вопреки им, трудно не заметить рядом Бога. Трудно не заметить Бога, когда трудно.
Почему человек бывает дураком? Потому что выбирает своим главным нечто второстепенное.
Формальный христианин перестаёт быть реальным христианином, когда перестаёт служить благу ближних во Христе.
Сделай добро, и узнаешь кто ты.
Не стоит скорбеть, что плох на войне тот,
с кем хорошо на празднике.
И рай, и ад — в нас, что выберет человек своей реальностью, то и создаёт. Выбравший Бога, творит Его волю, а она в том, чтобы любить ближнего, как самого себя — т.е. осуществлять ближнего как рай, а не как ад.
Мысль — поют в сердце (мышление), и только из личного опыта её можно спеть. Дискретность мысль обретает посредством слов — так она усваивается (присваивается — по частям) человеческим умом, но сама она — целостна, непрерывна, как поэзия (всё и сразу).«Всё нерассказанное — непрерывно», — сказала Цветаева. «Мышление обще у всех», — говорит Гераклит.
Благословлять — это одаривать человека Целым человеком (Христом). Это не эмоции и жесты, а структурирование — сила и действие.
Счастье — такая штука, которая должна храниться высоко — т.е. на таком бытийном этаже, куда ничто низменное (ни моё, ни чужое) не в состоянии дотянуться.
Кто мыслит, только опираясь на авторитеты, тот не мыслит вообще. Пристрастие к авторитетам — это вместомышление.
О как держать мне надо душу, чтоб
Она твоей не задевала? Как
Ее мне вырвать из твоей орбиты?
Как повести ее по той из троп,
В углах глухих петляющих, где скрыты
Другие вещи, где не дрогнет мрак,
Твоих глубин волною не омытый?
Но все, что к нам притронется слегка,
Нас единит, - вот так удар смычка
Сплетает голоса двух струн в один.
Какому инструменту мы даны?
Какой скрипач в нас видит две струны?
О песнь глубин!
Как будто уж смерть наступила,
так платья легко сидят,
и запах в комоде милый
вытеснил аромат
новый, ей незнакомый.
Ей теперь все равно —
кто же она. По дому
бродит она давно.
По комнате боязливой,
о ней заботясь, снует.
Может быть, в ней на диво
девушка та же живет.
К нам вечность льнет. И все ж кому дано
большие силы отделить от малых?
Ты видишь ужин и вино в бокалах
сквозь сумерки в витринное окно?
Ты видишь их движенья, их повадку —
как будто чем-то каждый жест чреват.
В их пальцах знак рождается украдкой;
они не знают, что творят.
И кто-то каждый раз вставляет слово,
чтоб указать, что пить им, что делить...
В тех странных копях обитали души
прожилками серебряной руды
Пронизывая тьму. Среди корней
Кровь проступала, устремляясь к людям,
Тяжелой, как порфир, казалась кровь.
Она одна была красна.
Там были
Никем не населенные леса,
Утесы и мосты над пустотою.
И был там пруд, огромный, тусклый, серый.
Навис он над своим далеким дном,
Как над землею - пасмурное небо.
Среди лугов тянулась терпеливо
Извилистая длинная дорога
Единственною бледною полоской.
И этою дорогой шли они...