Несколько слов о кризисе идентичности

Хорошо — плохо

Думаю, Маяковский понимал с чего начинается идентичность¹, когда сочинял свои знаменитые строчки про сына, который к отцу пришёл

и спросила кроха:
— Что такое
хорошо
и что такое
плохо?

Современная наука подтверждает это несовременное видение проблемы. Нейробиологи, к примеру, обнаружили, что в нашем мозге существует и всегда работает система детекции ошибок: правильно — неправильно (совесть?), и что мозг постоянно как бы отчитывается перед социумом, сверяя свои действия со стандартами общности. Мозг обращается за подтверждением своей индивидуальной идентичности к идентичности целого, общечеловеческого. Мы постоянно оцениваем свои действия, проверяем себя на подлинность и соответствие заданным(!) нормам.

И все клетки нашего организма работают таким же образом — идентифицируют себя, обращаясь к целостности живого биологического тела. В клетке, которая обнаруживает своё несоответствие, запускается механизм самоуничтожения. Если же нездоровая клетка себя не убивает, она превращается в раковую клетку, убивающую весь организм.

«Приближение и избежание — две отдельные группы, на которые мозг делит мир (одобрение — отрицание, положительные и отрицательные эмоции). Любое решение проблемы начинается с эмоционального предрешения», осуществляемого на бессознательном, эмоциональном уровне², — поясняет доктор психологических наук Юрий Александров в одном из своих интервью. «Мы делим мир грубо: хорошо — плохо. Это два мощных куска нашего опыта, — продолжает он. — Любое формирование нового начинается отсюда. До того как мы можем вербально оценить что делать, мы сначала выбираем бессознательно. Все сознательные когнитивные³ состояния даны нам в размерности хорошо — плохо».

Так что пресловутая толерантность, запрет выбирать ту или иную сторону (по сути идентичность), и прочие толерантноподобные рекомендации противоречат базисным принципам, лежащим в основании познавательной деятельности человека.

Человек есть, то что он ест

Ребёнок похож на большой рот, который постоянно просит кушать: то кашка ему нужна, то книжка; и родители обязаны накормить своё чадо, причём от качества потребляемой пищи зависит в последующем качество подрастающей личности.

Да, «человек есть, то что он ест» — прав Фейербах. Идентичность зачастую определяется качеством потребляемой пищи, в первую очередь душевно-духовной. Вот христианин ест в Таинстве Тело Христово, и эта важнейшая в его жизни Трапеза делает его христианином.

Правда, следует заметить, что всё не так однозначно, потому что люди ещё и сами себя строят, когда выбирают ту или иную цель — они становятся тем, к чему стремятся, что святится в их сердце. Такие люди стараются вырасти, преодолеть себя и свои пределы, чтобы уподобиться высшему эталону, образцу. Например, осуществить себя в согласии с замыслом Бога о себе — уподобиться Богу.

«Мы из будущего. Евангелие про будущее. Про то, каким человек может стать и каким может стать человечество, если изменятся люди, — сказал в одном из выступлений председатель Синодального информационного отдела РПЦ Владимир Легойда. — Смысл Евангелия не в том, какой человек был, и даже не в том, какой человек есть, а в том, каким он может стать, подражая Христу».

Всё вышесказанное подтверждается и научными выводами. Как свидетельствует учёный-нейробиолог Константин Анохин, в нейрофизиологии существует две парадигмы: реактивность и активность. Согласно первой, за стимулом следует реакция — поведенческая у индивидов, импульсная у нейрона. Согласно второй (парадигма активности), действие завершается достижением результата и его оценкой. В такую схему включается модель будущего результата. То есть, индивид, как и отдельный нейрон, обладают способностью вырабатывать образ будущего результата действия и возможностью оценить результативность своих действий. Такое поведение с уверенностью можно назвать целенаправленным, и последние исследования нейробиологов подтверждают верность как раз второй парадигмы.

Получается что человек есть тот, кем стремится стать. Наука опытным путём обнаруживает правду христианского взгляда на человека. Следует подчеркнуть, что целеполагание формирует определённым образом мозг, а не просто те или иные нравственные качества. Идеальная составляющая нашей жизни играет главенствующую роль в формировании человека даже на физиологическом уровне.

В таком случае кризис идентичности в первую очередь — это результат утраты смысла, цели, направления. Более того, атомизация общества, разрыв межличностных связей и отношений, помехи взаимному обмену культурной и жизненно значимой информацией, наполнение жизненного пространства всякого рода информационными фейками и подменами — всё это мешает, затрудняет индивиду производить качественную сверку собственной жизненной парадигмы с заложенной в природу человека нормой, определяющей его соотношение, как части к целому. Отсюда и вырастают проблемы, получившие общее название — кризис идентичности.

Почти «В мире животных»

Людям свойственно всё усложнять. Мы гипнотизируем себя умными словами, сложными решениями, и в то же время перестаём замечать и понимать самые простые вещи. Психологи даже разработали специальный тест, суть которого можно свести к привычному сравниванию двух почти одинаковых картинок. Во время эксперимента участникам давалось задание назвать самые очевидные различия между картинками. Испытуемые, как оказалось, обратили внимание на более сложные и менее значимые различия, выпустив из виду очевидные, главные.

Вот у воробьёв всё проще, потому и всевозможных кризисов у них меньше, если вообще таковые бывают. Как-то раз подруга наблюдала, как за одиноким воробышком погнался то ли коршун, то ли другой пернатый хищник (он остался неопознанным). Казалось, беда вот-вот настигнет незадачливую птичку, как вдруг неизвестно откуда в небе появился огромный шар — собравшиеся в большую стаю крохотные воробьи. Этот «шар» поглотил выбившегося из сил сородича, и тем спас его от неминуемой гибели. Хищник был вынужден отступить.

Хищникам вообще свойственно нападать на отбившихся одиночек. Нередко они намерено отрезают то или иное более слабое или просто крайнее животное, чтобы наброситься на него всей стаей.

В животном мире, как и у людей, бывает всякое. Мне довелось увидеть видеозапись, где запечатлели американских буйволов, убегающих от волков. Вообще бизоны славятся физической мощью и размерами (в отличие от воробьёв), самцы бизонов считаются самыми крупными копытными на планете, и волки нападают на них редко. На видео зафиксировано, как один из бизонов, возможно вожак, подбежал сзади к сородичу и поддел его снизу рогами, нанеся таким образом «удар в спину». Тот, обессиленный, упал, и тут же был окружен хищниками. Вероятно, такой подлый удар «под дых» своему — узаконенный в среде бизонов способ спастись невредимыми остальным, хотя видеть такое предательство тяжело. Кажется, что эти могучие животные могли бы затоптать и забодать врагов, не опускаясь до такого жертвоприношения.

Но важнее другое: как бы ни была трудна жизнь, бизон никогда не перепутает свою стаю с волчьей и не побежит с волками — у животных для этого ума не хватит. Только люди способны оправдывать и объяснять умными, красивыми словами любые безумства. Быть может именно потому, что наш ум способен создавать виртуальную реальность, отличную от подлинной.

Кстати, спасительное братство своих со своими в минуты опасности являют и другие виды животных и птиц — не только воробьи. В некотором смысле идентичность — об этом; кто я — это и с кем я, на чьей стороне во время схватки. И, разумеется, против кого или против чего (скажи, кто твой друг/враг, и я скажу кто ты). Пресловутая размытая идентичность возникает только у отбившегося от сообщества, заблудшего животного.

В Интернете есть ролик про овцу, которая выросла не с овцами, а со щенками и потому набралась от них собачьих повадок. Любопытно наблюдать, как овцы дичатся, сторонятся странной для них овцы, которой чудится, что она — собака. И, тем не менее, овца остаётся овцой, хоть и ведёт себя немножко по-собачьи.

 Правда этнонима «русский»

«С волками жить — по-волчьи выть», — гласит пословица. Но способна ли овца вполне стать волком, даже если усвоит волчьи привычки? И разве не съедят её волки, как только голод пересилит мнимое «родство»?

Так и Запад точно знает, что Россия и русские — это нечто иное, чуждое, потому никакие экономические интересы не могут пересилить отторжение «чужака», ведь главенствующую роль здесь играют не личные симпатии или антипатии, а системные противоречия.

Потому и восстал Запад на Русскую цивилизацию, которая формирует социальный тип человека, непригодный для строящегося нового мира. Нам слишком близка воробьиная стая, бросающаяся на защиту попавшего в опасное положение сородича, и, наоборот, чужда логика американских буйволов. В идеале, разумеется…

А ещё русским свойственна так называемая надплеменная идентичность (в отличие от народов Запада). Нам привычно воспринимать чужое горе как своё, для нас как бы не существует чужого горя. Потому русский фашизм — это некий оксюморон, появившийся на политической арене не без усилий технологов.

Отсюда, из надплеменной идентичности, растёт и поносимый в соцсетях этноним «русский» — мол, это единственная национальность, которая называется не существительным, а прилагательным. Не забудем только, что это и самоназвание, т. е. мы, русские, сами себя так называем, и вот почему.

Очевидно, для русских более существенным было не кровное, а ценностное родство; русским мог стать человек любой национальности, если соответствовал мировоззренчески, если разделял общие устремления и представление о том, что такое «хорошо» и что такое «плохо». Как заметил митрополит Антоний Храповицкий, «самосознание русское, народное есть самосознание не расовое, не племенное, а вероисповедное, религиозное».  «Русским не обязательно родиться. Им можно стать. Для этого нужен всего-то пустяк — родиться заново. В нашей стране, всегда доводящей человека до последнего края веры, сил, любви или ненависти, это не так уж и сложно. Родился ты немцем, пил пиво, ел сосиски, а потом — бах! И ты уже известный русский мореплаватель Иван Федорович Крузенштерн — человек и пароход. Или Фаддей Фаддеич Беллинсгаузен какой-нибудь» (Роман Носиков).

Когда сегодня говорят, что понятие «Русский мир» родом из политики, нас пытаются обмануть и лишить идентичности. Не корыстные политические интересы стоят в центре Русского мира (хотя и они могут присутствовать), а вера. Бескорыстие самого этнонима «русский» обличает заокеанских лжецов. Главной для русских была и будет — вера, а также правда, причём не только для себя — для всех. Это и пугает западных «партнёров», готовящих мир к глобальной неправде, к унижению и оскорблению многих, особенно русских.

«Я стою и расту — я растение.
Я стою, и расту, и хожу — я животное.
Я стою, и расту, и хожу, и мыслю — я человек.
Я стою и чувствую: земля под моими ногами, вся земля.
Опираясь на землю, я поднимаюсь: и надо мною небо — все небо моё»

(М. Пришвин. Дневник)

Идеализировать себя не стоит, но и отрекаться от лучшего в себе ради «западной коврижки» — неумно. Да и нет её — коврижки этой, есть только миф, созданный в том числе нами. Мифу о непревзойдённой «западной коврижке» противостоит миф о Русском мире, который нам надлежит осуществить в себе, чтобы выжить.

__________________

1 Идентичность — категория социально-гуманитарных наук (психологии, социальной философии, культурной антропологии, социальной психологии и др.), применяемая для описания индивидов и групп в качестве относительно устойчивых, «тождественных самим себе» целостностей.

2 См. работы школы Тихомирова

3 Когнитивные (познавательные) функции — наиболее сложные функции головного мозга, с помощью которых осуществляется процесс рационального познания мира и обеспечивается целенаправленное взаимодействие с ним: восприятие информации; обработка и анализ информации; запоминание и хранение; обмен информацией и построение и осуществление программы действий.

2015