Поэзия — не рифмоплётство, не правила стихосложения, а разговор с Бытием. Вопрошающий всегда немножко Иов: дерзающий, имеющий онтологические основания для своего дерзания, святой и грешный в одночасье, и, главное, свято верящий в добродетельность Творца — как Авраам. Интенсивность его вопрошания предельна, и только поэтому он добывает звезду, недоступную другим, не обожжённым жаждой.
Счастье — это свобода от низменного: не свобода приходит от счастья, а счастье — от свободы.
Настоящая мысль не думается, а живётся.
Здравый смысл — производная совести, т.е. поруганная совесть не может его производить. Бессовестное мышление не имеет опоры на здравый смысл и вынуждено опираться только на «-измы». Когда уходит здравый смысл, уходит разумность из мышления, из поступков, из жизни... И начинается обожествление тех или иных «-измов» = осектовление ума.
Кто выбрал неподлинность как своё бытие, тот выбрал некрасоту небытия, т.е. некрасоту и небытие.
В критичной ситуации очень заметен важный закон взаимодействия. Необходима чистота отношений, чтобы не было негативных последствий. Недостижимая для большинства чистота (некорыстность, недоминантность — чистое служение Богу в другом) — сегодня единственно возможное решение многих проблем. Где торжествует самость, там сегодня царит уже не ветхий человек с его ветхой душевностью, а бесы, потому можно много беды наворотить, не будучи отъявленным негодяем — достаточно просто обычной самости и следования её советам.
Дары даются не за что-то, а ради чего-то, потому человек не является собственником своего дара.
Если мы - чётки, то Христос в нас - нить, на которую надеты бусинки.
Есть информация, которая как мусор засоряет мозги своей бесполезностью. Приняв в себя ненужное, человек отнимает место в голове у важного и крайне необходимого.
Любовь — единственный надёжный дом.
