Глубинное государство

Глубинное государство (Deep State)

Derin devlet

Выражение «глубинное государство» используется сегодня все чаще и чаще в политической сфере и постепенно из журналистики переходит в общепринятый политический язык. При этом сам термин размывается и под ним начинают понимать каждый свое. Самое время присмотреться к явлению, описываемому как глубинное государство повнимательнее. Очень важно проследить когда и где это понятие входит в оборот.

Это словосочетание появилось впервые в турецкой политике в 90-е годы ХХ века и описывало вполне конкретную ситуацию в этой стране. По-турецки глубинное государство — derin devlet. Это важно, так как все последующие применения этого концепта так или иначе связаны с оригинальным смыслом формулы, появившейся впервые именно в Турции. 

В Турции начиная с Кемаля Ататюрка сложилось вполне определенное политико-идеологическое течение – кемализм. В центре его стоит культ самого Кемаля Ататюрка (дословно, «Отца тюрков»), жесткий секуляризм (отказ от придания религиозному фактору не только политического, но и общественного характера), национализм (включая акцент на суверенитете и единстве всех граждан политэтнической Турции), модернизм, европеизм и прогрессизм. Кемализм представлял собой во многом прямую антитезу мировоззрению и культуре, доминировавшим в религиозной и традиционалистской Оттоманской империи. С самого создания Турции кемализм был и во многом остается главенствующим кодом современной турецкой политики. На основе именно этих представлений на руинах Османской империи и было учреждено турецкое государство. 

Кемализм открыто доминировал в эпоху правления самого Кемаля. А затем эта эстафета была передана его политическим наследникам. 

В идеологию кемализма входила партийная демократия европейского образца. Но при этом настоящая власть была сосредоточена в руках военного руководства страны – прежде всего, Совета Национальной Безопасности (СНБ). После смерти Ататюрка именно военная верхушка стала хранителем идеологической ортодоксии кемализма. Собственно СНБ Турции был учрежден в 1960 году после государственного переворота. Его роль после еще одного переворота, совершённого в 1980 году, значительно выросла. 

Следует заметить при этом, что очень многие высшие чины турецкой армии и спецслужб являются членами масонских лож. Так кемализм тесно переплелся с военным масонством. 

Всякий раз, когда турецкая демократия отклонялась от кемализма – как вправо, так и влево – турецкие военные отменяли результаты выборов и начинали репрессии. 

Но стоит обратить внимание на то, что термин «derin devlet» появляется в Турции только в 90-е ХХ века. Именно в тот момент, когда в Турции начался значительный рост политического исламизма. И вот тут в истории Турции впервые дает о себе знать противостояние идеологии глубинного государства и политической демократии. Причем проблема возникла именно тогда, когда исламисты Неджметтина Эрбакана и его последователя и преемника Реджепа Эрдогана по сути взяли курс на альтернативную политическую идеологию, прямо оспаривающую кемализм. Это касалось всего: ислам вместо светскости, контакты с Востоком больше, чем с Западом, мусульманская солидарность вместо турецкого национализма. В целом салафизм и неоосманизм вместо кемализма. К этому относилась и антимасонская риторика, свойственная прежде всего Эрбакану. Вместо масонских тайных обществ секулярной военной верхушки ставка делалась на традиционные суфийские ордена и умеренные исламские сетевые организации – такие как нурсизм Фейтхуллаха Гюлена. 

Тут-то и появилась идея глубинного государства (derin devlet) как описательный образ военно-политического кемалистского ядра Турции, осозновавшего себя стоящим выше политической демократии и по своему решению отменявшего результаты выборов, арестовывавшего политических и религиозных деятелей, то есть ставившего себя над легальными процедурами политики европейского типа. Выборная демократия действовала только тогда, когда она соответствовала курсу военных кемалистов. Отступив от этого на критическую дистанции, как в случае с исламистами, опиравшимися на совершенно иную идеологию, больше напоминающую османизм, чем кемализм, партия, даже выигравшая выборы и возглавившая правительство, могла быть разогнана без всяких объяснений. Причем в таких случаях «приостановка демократии» (suspension of democracy) строго конституционного основания не имела – никем не избираемые военные действовали в силу «революционной целесообразности», чтобы спасти кемалистскую Турцию.

Александр Дугин