У поэта всё - правда, или он - не поэт

У поэта всё - правда, или он - не поэт. Отсюда цветаевское «требоваание веры» и «просьба о любви» (см. «Реквием»). Требование веры не себе, а поэту в себе. Поэт - это правда, а заблуждения все - только человеческое.

Но Цветаева-человек и Цветаева-поэт совпали во времени и пространстве (Бродский), в этом суть её мученичества

Как билась в своем плену
От скрученности и скрюченности.
И к имени моему «Марина» – Прибавьте: «мученица».

Понять эти слова дано немногим, и уж эти немногие точно - верят.

На́ тебе, ласковый мой, лохмотья,
Бывшие некогда нежной плотью.
Всю истрепала, изорвала, —
Только осталось что два крыла.

Одень меня в своё великолепье,
Помилуй и спаси.
А бедные истлевшие отрепья
Ты в ризницу снеси.

Это всё результат того, о чём она говорила: «я - психея». И потому не обошлось без просьбы о любви, без которой всё - тщета и тлен. Любовь - как понимание, любовь - как равность, любовь как открытость и та самая вера, которую она требует по праву. У поэта не бывает лжи, и кто не верит, тот сам ложен. А кто верит, тот и любит.

 «Требование веры» и «просьба о любви» - это голос человека, совпадающего в себе с поэтом. Именно поэтому Цветаева вынуждена просить о любви. Как нищенка, как лучик («я, как луч и, как нищий стучусь во все окна»), потому что только любовь позволяет ей быть, даёт разрешение на жизнь. Нелюбовь вытесняет её из жизни, приговаривает к небытию. Равнодушие так же не приемлет не такую, как другие Цветаеву, словно нет ей места на земле среди людей. Любовь нужна Цветаевой, чтобы жить - это не слова, а острая жизненная необходимость, «смертная надоба».

По сути цветаевская просьба о любви - это просьба душевно не убивать, дать разрешение на жизнь ей такой, как она есть.... Нелюбовь толкает её (как немного юродивую) в поток чужой нелюбви, не позволяя удержаться в своём юродском рае.