Астрономическое небо было тем первым образом бесконечности, за которым не замедлили появиться и другие её образы. И вообще термин «бесконечность» в течение всей моей жизни звучит как-то особенно радостно, вдохновенно и обязательно сердечно. Один из моих товарищей сказал мне однажды: «При слове «бесконечность» ты начинаешь вести себя как легавый пёс, который заметил, что его хозяин снимает ружьё со стены и собирается на охоту, которая ему, псу, даже более приятна, чем его хозяину, и захватывала его ещё больше, чем хозяина». А другой товарищ, присутствовавший при этом разговоре, сказал: «Нет, Алексей – это не легавый пёс, а боевой конь, который тоже страстно волнуется и трепещет при звуке военной трубы». Мои приятели, конечно, баловались. Но если отбросить шутки в сторону, то совсем не шуточным было их убеждение, что бесконечность в любых её смыслах, и в научно-математическом, и в философском смысле была для меня подлинной реальностью, включая сюда и многие мои бытовые переживания. Бесконечность и сейчас представляется мне какой-то золотистой далью, может быть, слегка зеленоватой и слегка звенящей. Сначала я ещё не понимал, что бесконечность можно понять в подлинном смысле только в её диалектическом единстве с конечной областью. Но надо сказать, что здесь мне очень рано и скоро повезло.
Именно, какими-то неведомыми судьбами в мои руки попали сочинения Владимира Соловьёва. Это было ещё до моего перехода в последний класс гимназии, потому что при этом переходе я был награждён восьмитомным собранием сочинений этого философа (тогда это было ещё 1 издание, не 10-томное, которое вышло и в дальнейшем). А я был ещё до того знаком с Вл.Соловьёвым. И когда директор гимназии спросил меня, какие книги я хотел бы иметь в качестве наградных, то я назвал тогда именно Вл.Соловьёва, мне уже достаточно известного. Другими словами, в свои 17 лет я подробнейшим образом штудировал этого не очень лёгкого философа и многое в нём понимал не так уж элементарно. Правда, в те годы я по преимуществу был знаком с теоретическими трудами Вл.Соловьёва, с той его отвлечённейшей диалектикой, которую он проводил в «Кризисе западной философии (против позитивистов)», в «Философских началах цельного знания» и в «Критике отвлечённых начал». Ещё мне нравились его литературно-критические статьи о Пушкине, Тютчеве, Фете, Полонском и Лермонтове. Впрочем, относительно Лермонтова против соловьёвского понимания я глубоко восставал. Все сочинения Вл.Соловьёва общественного, политического, исторического и конфессионального содержания в те времена оставались для меня совершенно незнакомыми, и не столько по существу моих интересов, но просто из-за физической для меня невозможности охватить в те годы все 8 томов Вл.Соловьёва. И вот этот-то Вл.Соловьёв как раз и оказался моим первым учителем в диалектике конечного и бесконечного. То и другое для него было только абстракцией, только «отвлечёнными началами», а подлинная реальность – вовсе не просто бесконечность или просто конечность, но то, в чем они неразличимо совпадают. Именно под влиянием Вл.Соловьёва это и стало для меня на всю жизнь первоначальной азбукой всякого философствования. Впоследствии я научился довольно ловко и просто оперировать этими диалектическими противоположностями. Ведь существует же непрерывность, хотя бы во времени или в пространстве. Да, обязательно существует. Но если бы существовала только одна непрерывность, мы ничего не могли бы различить, и все предметы слились бы для нас в один нерасчленимый и серый туман неизвестно чего. Значит, должна быть также и прерывность. Но как же соединить прерывность и непрерывность? А это очень просто. Возьмите такую категорию, как движение. В движении тела имеются и конечные точки, которые оно проходит, и непрерывность самого движения по этим точкам. Так же вот и бесконечность очень легко и просто объединяется и не может объединяться с конечным. И тут дело вовсе не в мечтах и не в художественных образах, а всё дело здесь только в здравом смысле. Какой бы величины отрезок прямой я ни взял, пусть хотя бы самый малый, я всё равно могу производить это деление до бесконечности и никогда не получу настолько малого отрезка, чтобы он уже был равен нулю.
А.Ф. Лосев. Из воспоминаний
Сайт Светланы Анатольевны Коппел-Ковтун
Оставить комментарий