Умозрение — это особый тип мышления, когда мысль видят. Мышление такого типа проживает мысль как образ, т.е. это не привычное всем рациональное мышление, а нечто совершено иное, в некотором смысле — противоположное (цельное, как зерно).
Надо искать правду, возвышающую человека, а не принижающую. Подлинная правда возвышает.
Поющее сердце — высшая правда человека.
Поющее сердце — высшая правда человека.
Вещное пространство — не вечное, но оно тоже противостоит смерти.
Судить и отрицать высокое другого — это отрицать своё высокое. Высокое неподсудно, его не судят — им и в нём живут.
Наше высокое нас хранит.
Наше высокое нас хранит.
Быть живым — это быть вопрошающим, т.е. обращённым к Вечности с вопрошанием вечности.
Белый свет давно уж слишком стар —
как мертвец, рядящийся пред гробом,
он зачинщик чёрно-серых свар,
средь которых вечный вечно робок.
как мертвец, рядящийся пред гробом,
он зачинщик чёрно-серых свар,
средь которых вечный вечно робок.
Великое в малых и великое в великих — единое великое. Потому настоящий человек равно уважает знатного и незнатного, известного и неизвестного, богатого и бедного — ибо ценит величие человека.
Любящие низкое не могут приобщиться к великому.
Любящие низкое не могут приобщиться к великому.
Любовь бывает односторонней (подвиг, жертва) и взаимной, когда поток любви струится от одного к другому без искажений и преград (дружба равных).
Быть здесь и сейчас, чтобы адекватно реагировать на происходящее здесь и сейчас, довольно сложно. Многие люди живут вчера, позавчера, а то и вовсе не живут. И всё бы не так печально было, если бы не страшное время.
Не зевай, народ! Беда идёт.
Весна почти что грезится. Только вера может удержать её в сердце среди ада.
Не зевай, народ! Беда идёт.
Весна почти что грезится. Только вера может удержать её в сердце среди ада.
Христианином делает человека Христос, а не катехизатор.
