Дневник

У Платона методом науки (эпистеме) была диалектика, Аристотель низвел ее до уровня вспомогательной эвристической дисциплины («Топика»), противопоставив ей в качестве строго научного метода аналитику – теорию аподиктического («доказательного») силлогизма, который исходит из достоверных и необходимых посылок и приводит к «научному знанию» – эпистеме. Диалектический силлогизм (эпихерема) исходит из «правдоподобных», или «вероятных», посылок (ἔνδοξα – положения, которые принимаются «всеми, большинством или мудрыми») и приводит к «мнению» – докса. Эристический силлогизм – ошибочное или исходящее из ложных посылок умозаключение. Аподиктика Аристотеля (теория доказательства изложена во 2-й «Аналитике») как дедуктивно-аксиоматический метод имеет своей порождающей моделью геометрическое доказательство и заимствует ряд существенных терминов («доказательство», «начала», «элементы», «аксиомы») из геометрии. Высшие принципы (архе) научно-философского знания недоказуемы и познаются непосредственно интеллектуальной интуицией (нус) либо (отчасти) – путем индукции (эпагоге). Основополагающее значение имеют оппозиции «общее – единичное» и «первичное – вторичное»: единичное (и вообще «более близкое» к чувственной явленности) «первично для нас», «вторично по природе»; общее (в т. ч. «причины» и «начала») «вторично для нас», но «первично по природе». «Знать» (ἐπίστασθαι, αἰδέναι) для Аристотеля означает «знать первые причины, или элементы» вещи, «всякое научное знание есть знание об общем», эпистеме о единичном невозможна. Т.о., универсалии (прежде всего четыре причины) структурируют хаос «слитных» впечатлений и, разлагая чувственную «целостность» на «элементы», делают ее впервые познаваемой. Вопреки Платону, знание универсалий не врождено. Они постепенно «усматриваются» (как в онто-, так и в филогенезе, в т. ч. и в истории философии) через ступени познания: ощущение – память – опыт (эмпирия) – наука. Порядок «Физика» – «Метафизика» в дошедшем до нас курсе лекций (от «первичного для нас» к «первичному по природе») имитирует этот процесс как педагогически целесообразный, хотя «более научным» всегда будет познание, исходящее из универсалий.

С.Н. Мареев "История философии"

НОЭЗИС И НОЭМА

(Noёsis und Noёma; то и другое греч. — «мысль, смысл») — термины, которые Гуссерль применяет для обозначения акта, полагающего смысл (см. Смысловое содержание), и созданного благодаря этому акту смыслового единства восприятия, причём каждый такой акт в итоге придаёт тому, на что он направлен, характер предмета.

Философский словарь

--------------------

(греч. noesis — мышление, noema — акт мышления) — понятия, фиксирующие модус процессуальности интенциального сознания (ноэзис как «я мыслю») и объективное содержание мышления (ноэма как конституированный в мышлении объект). Вводятся в философский оборот Платоном (см. Эйдос). Аристотелем мышление трактовалось как комбинаторика ноэм, а истина — как их адекватное сочетание. В феноменологии Гуссерля — понятийные структуры, посредством которых сознание анализируется, исходя из его существенных структурных моментов. Сознание понимается как интенциональное, т.е. направленное в своих актах на предмет. Предмет, явленный сознанию в многообразии способов его данности, обретает в процессе конституирования свое содержание или бытие. «Нечто» явления или феномена превращается в конкретность вещи. Ноэзис является моментом интенционального свершения актов сознания или способом данности предмета. Он содержит два компонента: компонент ощущения (hyletische Daten) и компонент смыслообразования (sinngebende Daten). Ноэма представляет собой интенциональный коррелят ноэзиса. Она фиксирует наполнение интенции содержанием восприятия. Это содержание или бытие предмета является идентичным в многообразии способов данности предмета или в множестве конкретных ноэтических переживаний.

История Философии: Энциклопедия. — Минск: Книжный Дом. А. А. Грицанов, Т. Г. Румянцева, М. А. Можейко. 2002. 

------------------------------

(греч. — мышление, постижение, разумение и — мыслимое содержание, мысль), термины платоновской и аристотелевской философии, относящиеся к теории познания. У Платона ноэзис понимается как мыслящее усмотрение сущности, идеи, основанное на созерцат. природе разума (идея в философии Платона имеет значение «вида», зримого «лика» — эйдоса); ноэма (мысль) есть постижение многообразия вещей как некоторого единства. Продолжив платоновское учение об уме, Аристотель толковал мышление как определ. соединение и соотнесение ноэм. Истина, по Аристотелю, есть адекватное сочетание поэм; ложь — несоответствие утверждений и отрицаний дей-ствит. связям между вещали и смыслами.
Термины «ноэзис» и «поэма» в специфич. значении использованы Гуссерлем и феноменологич. школами. Здесь они связаны с центр. понятием феноменологии — интенционалъностъю (т. е. предметной направленностью сознания). Взаимодополнительные (коррелятивные) аспекты этой направленности (интенциональности) Гуссерль обозначает терминами «ноэзис» и «поэма». Ноэтич. момент интенциональности, ноэзис, или «ноэ-за» (die Noose), есть осмысливающая направленность сознания на объект, который, в свою очередь, как носитель смысла (мыслимого содержания) есть ноэма. Подобное различение служит в феноменологич. анализе задаче раздельного описания объектов сознания и процессов их идеального построения.
Ахманов А. С., Логич. учение Аристотеля, M., 1960, с. 12—13, 106—08, 126—27; Лосев А. Ф., История антич, эстетики, [т. 2], М., 1974, с. 451—58; Шпет Г. Г., Явление и смысл, М., 1914, с. 133—46; Мотрошилова Н. В., Феноменология, в кн.: Совр. бурж. философия, М., 1978, с. 248—50.          
Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983. 

Ибо всякий огнем осолится, и всякая жертва солью осолится.

Мк. 9:49

* * *

Григорий (Лебедев):

Ст. 49−50 Ибо всякий огнем осолится, и всякая жертва солью осолится. Соль — добрая вещь; но ежели соль не солона будет, чем вы ее поправите? Имейте в себе соль, и мир имейте между собою.

Образным выражением «всякий огнем осолится» Господь незабываемо обозначил неминуемость подвига. Грех разлагает тело и разлагает всю жизнь. Христианин объявил войну греху, и ему надо остановить разложение жизни. И как в материальном мире разложение останавливается воздействием на ткани сильно действующих растворов, например, соли, так и ты, чтобы остановить внутреннее разложение, духовно осолись. Забронируй себя от разлагающего влияния греха… Подвергни себя воздействию сильных средств, которые прекратили бы распад души. Это средство, как соль, что предохранит душу от греха и распада, — подвиг. Подвиг — это огонь. Он сожжет путаный хворост страстей. Он вытеснит едкий стелющийся дым похоти. Он истребит тлеющий угар увлечений. Подвиг — огонь. Он опалит зияющие раны твоих поражений, выжжет нечистоту порока, выжжет смрад разложения, прокалит тебя добела, как металл, и будешь ты золотом, прошедшим горн очищения, будешь золотом, которого уже не коснется ржавчина. Так подвиг, как очищающий огонь, и будет твоею солью. «Огнем осолишься…» Тяжело? Строго? Да, тяжело. Но неминуемо. Посмотри вдумчивей, как говорит об этом Господь. Господь указывает на необходимость «осоления огнем» сейчас же после речи об отсечении соблазняющих глаз, рук и ног. И мало того. Господь соединяет обе речи причинной связью: «И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную… Ибо всякий огнем осолится…» (Мк 9:47−49). Значит, мысль Господа такова, что, если ты встал на путь Христов и отверг себя, чтобы найти себя возрожденным, то нечего тебе жалеть одного своего члена, мешающего твоему духовному восстанию. Безжалостно отсеки его. Не бойся. Не колеблись. Это неминуемо! Насилия над собой даже до крови не избежать, потому что всякому надлежит «огнем осолиться». Надлежит «осолиться огнем» всякому без исключения. Всякому, кто хочет освободиться от смрада распада и осолить себя, неминуемо пройти через очистительный подвиг. Этот подвиг может быть жесток, как огонь. И, однако, не смущайся, иди и гори, потому что через горение ты застерилизуешься духом. Ты станешь чист, как раскаленное серебро, и процесс тления (разложения) прекратится. Затем Господь вскрывает и еще одну сторону подвига осоления — его ароматность, делающую кровавые борения увлекательными, зовущими, а слезы — радостными, слезами счастья, слезами пленительнее смеха. Господь говорит о жертвенности подвига. Он говорит, что всякая жертва осоляется солью, т.е. всякий, приносящий жертву, заботится, чтобы она была угодна, и делает ее ароматной, придавая ей лучший вкус. Основное вкусовое сдабривание — это соль. Вот почему Господь и сказал, что жертвенное приношение осоляется солью, т.е. делается ароматным, приятным. Так и ты смотри на свой труд ради души и ради Господа как на жертву, а потому неси подвиг с радостью. И осоли его огнем борьбы и очищения, чтобы твоя жертва-подвиг стала ароматной и приятной, как осоленный жертвенный дар. И твой подвиг ради Бога будет таким, когда он пойдет от сердца, как искренняя жертва Богу. Тогда боренья, совершаемые ради Бога, заполнят всю душу и потекут в ней, как благословенный фимиам… В душе разовьется влечение к бореньям, и уже тоска о подвиге будет снедать ее, если б она, хотя временно, ушла от борений. Тогда за страданием проглянет утеха, и за слезами засветится тихая радость… Тогда ты полюбишь страданья, и мила тебе будет печаль о Боге. Вот что значит осоление души, когда она через подвиг сделается ароматной жертвой Христу. Господь и еще углубляет ту же мысль: «соль — добрая вещь; но ежели соль не солона будет, чем вы ее поправите?» Это значит, что если ваше делание ради Господа будет нудно и безвкусно, если саможаление будет влачить вас по низине будней, и среди болота падений вас будет хватать только на мшистые кочки непрочных опор, и вы будете бояться крутизны насилия над собой, то ваше делание потеряет весь захват подвига, выдохнется и станет безвкусным, как соль, потерявшая силу. И ничто, решительно ничто не поможет вам вернуться к духовной бодрости и радости о Христе, как новое осоление себя, т.е. опять путь огненного насилия над собой, захвата в труде ради Христа, чтобы снова появился аромат жертвенного горения и крепость осоленной души. Наконец, Господь делает последний вывод: «Имейте в себе соль, и мир имейте между собою». Нам нечего прибавить к этим Господним словам, и надо лишь глубже запечатлеть их на первой странице своего сердца. Да, «имей в себе соль»! Держись подвига, как огненного очищения, чтобы в нем осталась душа и тем прекратилось бы ее разложение. Лишь через подвиг ты станешь верным сыном Небесного Отца. Лишь через подвиг ты обретешь мир Христов, заповеданный ученикам и оставленный им: «(Хочу), чтобы вы имели во Мне мир» (Ин 16:33)). «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам» (Ин 14:27). Лишь через подвиг ты обретешь то, что отличает истинного ученика Христова, — любовь: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин 13:35). А с миром Христовым в душе, с любовью в сердце ты исполнишь и последний завет: «Мир имейте между собою».

Благовестие Святого Евангелиста Марка. Духовные размышления.