Философия - это мышление, т.е. созерцательный взгляд на что угодно

Является ли философия наукой? - вопрос старый и странный. Философия - созерцает (изнутри), наука наблюдает (извне), совмещает в себе то и другое человек. И если наука (в лице учёного) перестаёт созерцать, она вырождается, теряет собственные координаты, равно как и философия уходит в заумь, если перестаёт наблюдать. 
Хайдеггер говорит: «Наука не мыслит». Именно потому, что не созерцает, созерцать может только учёный как человек (целостная личность, а не функция). Нынешняя наука по той же причине докатилась «до ручки», обожествив себя, забыв о своём месте в человеческом мире. Нынче появились учёные фанатики, учёные сектанты - в смысле неадекватно оценивающие положение науки и утратившие целостность мировосприятия. А это, в свою очередь, породило нравственную болезнь ученых, которые прячутся за слоганом «наука - вненравственна», забывая о том, что они-то сами как человеки должны оставаться в рамках нравственности. Иначе неминуемо расчеловечивание науки - посредством расчеловечивания ученых.
Да, можно отказаться от человечности и оставаться учёным по факту и наименованию (но не по сути!), ибо перестав быть человеком, учёный утрачивает нравственные ориентиры, а значит и ум его травмируется, повреждается. Мыслительный акт сродни акту совестному - он требует человечности, даже некоей заангажированности в вечное человека - т.е. свободы от «человеческого слишком человеческого».
«Я говорю как биолог», «я говорю как медик» - к этим узкопрофильным мнениям непременно надо приплюсовать личность, человека,  и посмотреть не просто глазами биолога или медика, но глазами человека, знающего биологию или медицину. Человечность первична, она предшествует науке - если речь о настоящей науке. Та или иная функция - это приложение к человеку, дополнение, а не вместочеловек, как ныне часто бывает. Где нет человека, нет и настоящей науки, потому что некому видеть целое. Раньше это было само собой разумеющимся, понимаемым по умолчанию. Нынче ситуация изменилась, по умолчанию человек с его человечностью и целостностью вынесен за скобки и забыт - утерян. И порой кажется, что неспроста утерян, а по замыслу...

Итак, философия - это мышление, т.е. созерцательный, целостный взгляд изнутри - на что угодно. Наука - взгляд наблюдающий извне, дробящий, дискретный, лишённый целостности. Человек должен объединить и тот, и этот - чтобы быть человеком.

ВОПРОС-ОТВЕТ:

Вопрос: Подобная позиция неявно предполагает наличие некоего мыслительного или психологического флогистона, мыслящей или чувствующей "души", способной к созерцанию. Главную проблему, стоящую перед философом - вопрос как возможно мышление, как возможно пресловутое созерцание она оставляет без ответа.

Мой ответ: Мышление возможно как приобщение к Мышлению. Вне созерцания нет мышления. Именно поэтому наука не мыслит, но наблюдает. Именно поэтому происходит расчеловечивание науки при обожествлении наблюдения. Наука не имеет права потерять человека - целостную личность, способную, в отличие от науки, мыслить. Ученый вне человечности перестаёт быть ученым.

Вопрос: Понимать человеческое мышление чрез приобщение к некоей магической сущности, "Мышлению", Абсолютному духу или Богу, значит оставаться в рамках магического мышления.

Мой ответ: Альтернатива - оставаться в рамках ограниченного, всегда нецелостного, только рационального ума, т.е. думать умеющего, но не мыслить. И что такое магическое мышление? Этот ярлык сегодня можно приклеить к чему угодно, не понимая разницы, например, между колдуном и художником. А разница существенна. Магизм - сродни сектанству, а художник - это противоядие от сектанства. Магизм корыстен и всегда ангажирован, художник - чист в акте познания, бескорыстен. И сектанство, даже типа рациональное, возникает там, где отказано художнику. Магизм противоположен религиозности, а вы их не различаете.

Вопрос: Справедливости ради, сектантов хватает во многих сферах... Религия тоже так часто не мыслит.

Мой ответ: Да, по той же причине - нет созерцания, без созерцания и религия - ненастоящая, показная. Суть религии, конечно, в созерцании, ибо. вне созерцания нет молитвы, есть только молитвословие, а значит нет реальной, живой связи со Христом. Что происходит с религией при утрате реальной связи?

Вопрос: Это большая тема. Мимоходом сложно о ней говорить.

Мой ответ: Разумеется. Любые процессы расчеловечивания становятся возможными только при утрате способности к созерцанию или, как ныне, даже при отказе созерцанию в праве на существование. А внешнему оку непосильно увидеть то, что позволяет человеку оставаться человечным. Отсюда вывод: надо вовлекать человека во внутренние просторы - чтобы очеловечивать. В этом дело воспитания, окультуривания, в этом дело проповеди, миссии. Всё, что открывает человеку его внутренний мир, который несравнимо больше внешнего, потому что вмещает даже безмерного Бога - всё это очеловечивает. И, наоборот, всё, что противостоит, что мешает этому раскрытию внутреннего человека в человеке - расчеловечивает.

Вопрос: Способность к созерцанию - не заслуга, ее отсутствие - не вина.

Мой ответ: А отказ от созерцания или препятствие возможности осуществления акта созерцания, или преследования созерцающих - вина? Способность к созерцанию может быть развита или нет - как любая другая. Понятно, что не у всех она будет в равной мере развита, но общество может строиться таким образом, что те или иные способности поощряются или наоборот, и тогда количество людей с поощряемыми способностями растёт, а с теми, которые под запретом, стремительно уменьшается. Или вот пример другой формы созерцания - образное мышление. Оно ведь позволяет видеть целостную картинку, без него не обойтись даже во врачебной практике - не собрать воедино сумму симптомов, а значит не поставить диагноз. А т.н. представители доказательной медицины боятся образного мышления как нечистого духа. Художественное мышление уже находится под приговором. Есть о чём поразмышлять по-взрослому. Кем станут люди, если образное мышление будет считаться симптомом псих. недуга? Каким станет мир, где такие правила? И кому может быть нужен такой мир, для каких целей?

Вопрос: А, т. е. в слово "созерцание" Вы вкладываете смысл способности к восприятию образов, а не какой то "особый", необщепонятный опыт? Спасибо, тогда я Вас просто плохо сначала понял. С важностью гармоничного развития человека согласен. Хотя думаю, что религия при правильном к ней отношении способствует именно этой гармонии, интеллект она тоже обостряет и углубляет (в этом я согласен с Льюисом).
>>образное мышление будет считаться симптомом псих. недуга<<
С таким вот не сталкивался. Где же такое бывает?

Мой ответ: Я сталкивалась много где, в той же медицине. И, поверьте, это впечатляет. Молодые специалисты выходят сегодня с таким патологическим страхом перед образным мышлением. Но я приведу пример из жизни известного филолога Т. Касаткиной, которым она как-то поделилась. Татьяна Касаткина:
«Как-то на одном из обучающих семинаров по психологии в ответ на мои прямые выходы к архетипам при предложении "представить образ" ведущая психологиня (прекрасный профессионал, по базовому образованию психиатр) сказала, что если бы у нее такое показывал пациент на приеме - она бы уже вызвала бригаду, предположив психическое отклонение в острой форме.
Между тем, при восприятии искусства отсутствие способности к такому выходу у зрителя - это практически инвалидность.
Область, где такая способность невалидна - это область "массовой культуры" 20 века.
Вот и задумаешься, что есть нормальность с точки зрения науки (здесь хочется поставить кавычки).
Звучало "если бы я отвечала за Вас как за клиента, я бы вызвала бригаду, но Вы пришли как студент. Вы нам тут ничего не сломаете?"
Меня больше всего поразило, что это была прямо реакция как на ненормальность. С оговоркой: ну, если Вы, например, все время работаете с Юнгом... Ну, то есть - подразумевалось, что вне определенной профдеформации это свойство не может быть присуще здоровому человеку по умолчанию.
Что значило бы: психиатр лечит людей именно от того, чему я их учу.»

==============================

Быть мудрым есть высшая добродетель; мудрость состоит в том, чтобы говорить истину и согласовать с нею свои действия, вопрошая природу для того, чтобы узнать истину, - утверждал Гераклит.

Эпикур считал, что мудрость, как результат изучения философии, исцеляет от душевных страданий.

Диоген искал человека, чтобы потом начать его изучать. С Сократа начинается другая философия, изучающая уже не природу (натурфилософия), а человека.