Игумен Серафим (Федик): «Я никогда не бываю один, рядом Бог и все святые»

Он чем-то похож на ангела: не своего ищет, прежде всего, но Божьего, и сердце его исполнено искренней любовью к Богу и людям. Игумен Серафим (Федик) на протяжении 15 лет является клириком Михаловско-Кошицкой епархии Православной Церкви Чешских земель и Словакии. Он несёт своё апостольское служение, окормляя словацкие приходы Рождества Богородицы в селе Цейков и Преображения Господня в селе Кашов, а с декабря 2007 года — и первый венгероязычный приход во имя преподобного Моисея Угрина. На протяжении нескольких лет нашу редакцию и о. Серафима связывает искренняя дружба. Надеемся, очередное интервью с этим удивительно живым подвижником благочестия принесёт радость и пользу всем читателям.

Я — первый монах в епархии, которой  исполнилось 60 лет

— Дорогой о. Серафим, помнится, мы беседовали с вами в 2007 году, вы тогда были ещё протоиереем Иоанном, а сегодня вы уже не просто монах, но игумен. Скажите, внутри у вас что-то изменилось? Вы помните себя до принятия монашества? Можете сказать, что именно приобрели или, наоборот, потеряли, став «земным ангелом», как именуют у нас монахов?

— Да, время быстро течёт и очень незаметно. Все годы своего священнического служения я прожил, можно сказать, по-монашески — в целибате, и всё же, теперь многое изменилось. Конечно, для окружающих заметнее всего одежда. Теперь они видят меня в рясе, клобуке, мантии: немножко непонятно для них. Разумеется, это чисто внешнее изменение без внутреннего было бы только пустым зрелищем: без пользы для меня и окружающих.

Но изменения не происходят сразу, не осуществляются с вечера пострига до следующего утра. Изменения требуют подвига, требуют поддержки опытных помощников, которых здесь, в Словакии, не хватает. К примеру, на территории нашей епархии нет и никогда не было монастыря. Я — первый монах, постриженный в епархии, которой в прошлом году исполнилось 60 лет. Потому опыт устройства монастырской жизни я приобретаю во время поездок по монастырям Украины. Слава Богу, я знаком с замечательными монахами, и есть с кем посоветоваться, поделиться как радостями, так и печалями. Назову вам имя очень близкого мне человека — это иеромонах Амфилохий из Закарпатья.

Став монахом, я ничего не потерял, только приобрел. Если и потерял что-то, то нисколько не важное для жизни и спасения не только монаха, но и мирянина. Это была моя давняя мечта — быть монахом...

Тринадцать лет я прослужил приходским священником. Несколько лет пришлось ухаживать за мамой (она болела болезнью Паркинсона). Эти обязанности никак не позволяли принять постриг, ибо напряжённость тех времён требовала целиком отдаться служению приходам и тяжело больной маме.

Да, помню, в 2008-м году, на Страстной неделе, во время чтения Евангелия на утрене Великой Пятницы, случилось следующее. Когда читал слова Евангелия «истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23:43) — раздался приглушённый звонок мобильника в кармане. В тот момент я понял, что этот тихий звонок мне сообщает вместе потерю и приобретение. Так и случилось: мне сообщили, что мама покинула этот бренный мир — значит потеря. Но впоследствии мне открывалась дорога к новому служению, к монашеству, — приобретение. Похороны состоялись на Пасху, когда вместо грустных погребальных песнопений все радостно пели: Христос Воскресе!

Прошёл год. Вечером на Крестопоклонную Неделю Великого Поста — 22 марта, в день смерти моего отца и день рождения мамы, я сам крестообразно лёг на полу Преображенского храма. Наступило время нового подвига, с новыми требованиями. Когда Владыка поднял меня с пола и начал читать молитву надо мной, я впервые услышал: «Приими и раба Твоего сего Серафима...». Через три недели мне исполнилось 47.

Хоть долго мне пришлось ожидать желаемого, нисколько не жалею — всё это время непонимания окружающих было периодом воспитания, ведь люди недоумевали, не понимали, почему я таким образом устраиваю свою жизнь. Лишь после пострига всё прояснилось, и то не для всех.

Со страхом и трепетом смотрю в будущее, но и с надеждой, ибо каждый день надо бороться не только со своими недостатками. Здесь, в окружении преобладающего большинства иноверцев, даже безбожников, быть православным монахом — большая ответственность. Но с радостью принимаю на себя иго, которое по словам Спасителя «легко есть...». Даже если кажется оно непосильным, надо продолжать путь.

Преподобный Серафим сам появился в моей жизни, я просто не противился этому

— Вы очень трепетно относитесь к прп. Серафиму Саровскому. Теперь и вы — Серафим и, глядя на Вас со стороны, нельзя не заметить духовного родства, связывающего вас с этим великим подвижником благочестия. Как, откуда оно пришло в вашу жизнь? Как зародилась в вашем сердце эта нежная любовь к прп. Серафиму и почему именно к нему?

— Я рассказывал раньше как великий подвижник саровский появился в моей жизни. Естественно, я доверил ему своё будущее, и Батюшка меня ни разу не подвёл. Как же не относиться к нему с любовью, как не доверять ему, если он во всём поможет, что полезно для спасения? Ежедневно с ним разговариваю — как с другом. Всё что радостно, всё что трудно и тяжело переносить, я рассказываю ему.

Бог даровал радость: в прошлом году в мой маленький скит прибыла икона с его мощами прямо из Дивеева. Конечно, для наших условий собралось много народа, и мы пели акафист, радовались, что батюшка Серафим посетил нас. Несколько дней гостил у нас преподобный.

И ещё летом, за пару дней до праздника прп. Серафима, ту самую икону снова привезли, и она до сих пор здесь — пребывает в храме прп. Моисея. И бывало уже благоухание от иконы во время Божественной Литургии.

Преподобный Серафим всегда рядом. И, как видите, не только духовно, но сейчас и мощами своими. Вы спрашиваете, почему именно он? Так Батюшка сам появился в моей жизни, я просто не противился этому. Каждое утро, после правила, я ему говорю: «Не отступи от меня, Батюшка, помоги перенести всё, что принесёт сегодняшний день!». И нет причин сомневаться: Батюшка всегда рядом и готов помочь.

Монаху нельзя без духовных крыл — труда и молитвы

— У многих Серафим Саровский отождествляется с его приветствием «Радость моя!», обращаемым к каждому приходящему. Это святой с большим сердцем, исполненный благодатной любовью, как спелый фрукт соком. И вы подражаете св. Серафиму, стремясь покрыть любовью немощи ближних, взваливаете на себя подвиг молитвы за всех, кто просит у Вас помощи. Очень многие, оказавшись волей судьбы рядом с вами, попадают под вашу молитвенную защиту, как птенцы под крыло — под Серафимово крыло. Вы чувствуете благодатную помощь прп. Серафима в своём служении?

— Вот эта радость, которую оглашал всегда Батюшка, должна действовать во все дни нашей жизни. Иначе нельзя! В жизни монаха это особенно важно. Грустное, тем более недовольное, сердитое лицо монаха никак не может возвещать миру радость о Господе! Конечно, не надо улыбаться искусственно, только искренне, как это и сам апостол Павел говорит нам: «Радуйтесь всегда в Господе; и ещё говорю: радуйтесь» (Фил. 4:4)

Подвиг молитвы за всех — вот дело монаха. Молитва и труд — словно два крыла, без которых не взлететь к Богу. Молитвой и трудом монах дышит, живёт, и к Богу восходит. Непринуждённо, но с радостью надо принимать и беречь в чистоте эти духовные крылья «земного образа ангельскаго». Может ли птичка летать с одним или с больным, или с переломанным крылом? Наверное, нет. Так и монаху жить нельзя без духовных крыл — труда и молитвы. И преподобный Серафим — достойный пример и хороший помощник на этом поприще, как и многие другие любимые мной святые.

Без чувства поддержки со стороны святых невозможно было бы принять на себя сладкий труд молитвы за всех обиженных и страждущих в мире, которые просят о молитве. Слава Богу, это прекрасная участь — молиться за людей! И как душа взлетает, наполняется радостью, когда слышу в ответ: батюшка, Бог мне помог! Такие радостные вести приходят ко мне из разных стран мира, откуда люди обращаются ко мне с просьбой о молитве.

Если пастырь не окрылён силою труда и молитвы,
то его приземлённые крылья легко ломаются

— Сейчас часто слышны разговоры о профессиональном выгорании священников, об очерствении их по отношению к пасомым овцам Христовым. О вас же такого не скажешь, ваше сердце горячо любит, не черствеет, несмотря на очень трудную жизнь. Или же, наоборот, благодаря ей? В чем секрет живой неоскудевающей веры?

— Эта болезнь не новая, она была всегда, просто нам кажется, что это болезнь нашего времени. Не только сейчас и не только пастыри выгорают изнутри, но и пасомые, и не всегда по грехам или нерадению пастыря. Но ведь каждый может обратиться к Богу и не только может — должен.

Если у нас неприятности, болезни или другие напасти случаются, куда большинство бежит? К гадателям, бабкам, колдунам, и только после, когда ничего не помогло, бегут в церковь и кричат: «Батюшка, быстро помогай, погибаем, мы уже всех бабок обошли, но никто нам помочь не смог, ты — наша последняя надежда!».

Для пастыря такие пасомые — огонь, потребляющий всю духовную силу, и надо блюсти себя, чтобы не впасть во искушение, о котором сказано: «и бывает для человека того последнее хуже первого» (Лк. 11:26). Поэтому, если сам пастырь не окрылён силою труда (духовного) и молитвы, то его приземлённые крылья легко ломаются, и от огня — выгорания — не может он взлететь. Трудности и проблемы придавливают нас к земле, но человек духовный, подобно пружине, после притеснения с ещё большей силой устремляется ввысь — должен устремляться. А для этого он должен знать, верить, и, конечно, чувствовать, что там, на высоте, есть Бог и все угодники Его, которые поддержат. Если ты веришь, то: «насыщает благами желание твоё: обновляется, подобно орлу, юность твоя» (Пс. 102:5). Вот и нет никаких секретов! Нужно лишь искреннее упование на Того, Кто может всё.

Быть христианином всегда и везде есть подвиг

— Задам вопрос, который волнует очень многих. Как правильно реагировать на зло, агрессию, на попрание любви и дружелюбия не внешними, но христианами, когда происходит подмена веры, когда за норму принимаются совершенно ненормальные отношения между христианами: чванство, ненависть, клевета, имитация благочестия — игра в христианство вместо христианства? По-видимому, такие искажения религиозного мировосприятия возможны только в благополучных регионах, где быть христианином не есть подвиг, где возможны какие-то привилегии, связанные с христианством?

— Да, вы спросили о серьёзной болезни нашего христианского общества. В ней причина многих бед и тоски правдолюбивых верующих душ. Но надо помнить: избранных апостолов было всего 12, и всё-таки нашёлся между ними предатель. Спаситель нам сказал: любите врагов ваших! Это задача непростая и очень сложная, но нельзя сказать, что невозможная — иначе Господь не поставил бы её перед нами. Много скорби и страданий нам, когда видим, что в жизни христиан происходит подмена веры, что нормой становится неприемлемое для христианина. Вот что говорит святое Писание: «Придя же, рабы домовладыки сказали ему: господин! не доброе ли семя сеял ты на поле твоём? откуда же на нем плевелы? Он же сказал им: враг человека сделал это. А рабы сказали ему: хочешь ли, мы пойдём, выберем их? Но он сказал: нет, — чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы; и во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в снопы, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою» (Мф. 13:27—30).

Быть христианином всегда и везде есть подвиг. И что не в нашей силе, то надо оставить Богу. Я раньше тоже очень волновался об этом. Думал: как такое возможно? После понял: вследствие великой любви Бога, Он подарил нам свободную волю. И этой свободой, увы, человек пользуется не благочестиво, и сам себе вредит. Получается, что человек себя ведёт как в театре, показывает любовь, но он только играет свою придуманную роль без Бога, имитирует христианство. Что нам остаётся делать? Не подражать их примеру.

— Что для вас означает быть христианином? Расскажите, пожалуйста, о своих буднях, о том, как вам приходится каждый день доказывать своё христианство.

— Будни монаха — это молитва и труд. Но не всегда получается так, как сам бы хотел. Я одновременно являюсь монахом — здесь, в скиту, и настоятелем двух приходов. Это сильно влияет на мои будни. Только один пример приведу.

Представьте себе, утром после правил, пойду на послушание — это бывает на кухне, в саду, везде и во всём, поскольку я сам и настоятель, и послушник. И тут звонок: батюшка, быстро приезжайте, мать умирает. Можно ли мне сказать, что я на послушании, и у меня в духовке просфоры жарятся, что я сейчас никуда не могу идти, разбирайтесь, мол, сами, как знаете? Нет, конечно! Отказываться нам только от греха надо. Быть христианином надо все 24 часа в сутки, и каждый случай принимать с любовью, не сердиться, если жизнь устроит или перестроит наши планы. Это и есть проявление того, что ты — христианин, тогда и Бог всё остальное поможет устроить и переносить.

Сколько раз спрашивали меня: как это всё можно успеть: молитву, сад, дом, приходы — одному? И я всегда улыбаюсь и говорю: Я никогда не бываю один, рядом Бог и все святые. Это правда! Кто бывал в скиту, тот знает, что охраняет его прп. Моисей — в храме, а в саду стоит камень, на котором сидел батюшка Серафим, а возле камня поклонный крест в память этого события. Как же я могу сказать, что я один, если самые крепкие угодники рядом?

Раньше победивший становится другом ныне победившего

— От чего зависит, к кому из святых больше тянется сердце верующего человека? Это выбор пути? Это слышание Божьего призвания? Это некое подобие душевно-духовного устроения (общие дары, общие наклонности, общие грехи, преодолённые святыми)?

— Конечно, так. Ваш вопрос является сразу и ответом. Если я узнаю из жизнеописания святого, что он доблестно победил грех, с которым я сам борюсь, то он становится мне близким, я хочу узнать о его жизни как можно больше, ибо если я искренне желаю спасения, то и мне надо подвизаться. Где мне искать помощи в борьбе с искушениями, если не у подвижников, которые после победы сподобились стать святыми? Общие дары, общая победа — раньше победивший становится другом ныне победившего свою страсть.

С христианским «соболезнованием» и терпением

— Расскажите о своих приходах, о своих прихожанах, о трудностях, с которыми приходится сталкиваться.

— Прихожан у нас немного. Как известно, мы живём в католической стране, которая постепенно становится всё больше сектантской и даже безрелигиозной. Прекрасно понимаю, что это моё мнение многим не нравится. Но это факт, так же как игра в христианство, о которой мы говорили раньше. Трудно убедить человека, чтобы вёл себя как надо, как положено, когда он подчиняется своему вожделению. Такому хочется только выглядеть, казаться христианином. Говоря словами пророка: «Вся голова в язвах, и всё сердце исчахло» (Ис. 1:5). Думаю, нет такого прихода, где всё идеально. И у нас бывает по-разному, но с христианским «соболезнованием» и терпением многое можно исправить.

— А как вы решаете финансовые проблемы, ведь содержание трёх храмов требует немалых средств? Прихожан мало, им вряд ли это по силам.

— Этот вопрос отдельно решается. На каждом приходе есть самостоятельный приходской совет. Мы все вопросы, финансовые и всё остальное, вместе решаем, и если храм нуждается в денежных средствах, то мы делаем посильный сбор. Несмотря на малое количество прихожан, из которых большинство на пенсии или без работы, с помощью Божией продвигаемся. Помаленьку всегда удаётся что-то отремонтировать или сделать, купить какое-то оборудование. Пожертвования, которые прихожане вносят на храм, это всё принадлежит храму и нисколько не является средством для нужд настоятеля.

Что касается новоначального скита, где я и живу, там всё решается иначе, исходя из суммы государственной зарплаты. Мне, как священнику, государство платит зарплату. С одной стороны это хорошо, ибо регулярно получаешь средства для жизни. Но с другой, не жди большой денежной поддержки от прихожан, раз получаешь от государства.

В моём случае всё это нелегко. Надо что-то отремонтировать, пристроить помещение для паломников, трапезную, колокольню, купить колокола... — и на всё это лишь небольшая государственная зарплата. Бывает, что паломники какую-то милостыню подают, и некоторые работы удаётся сделать бесплатно, но для того, чтобы скит стал похож на монастырь, надо ещё очень многое сделать.

А ещё приличествует на месте чудесного явления преподобного Серафима построить часовенку в честь и память явления Батюшки.

Случаются в жизни и неожиданные проблемы. Многие знают, что в прошлом году пришлось поменять крышу в ските. Это было свыше моих финансовых возможностей, и я вынужден был взять большой кредит, а мечты о строительстве довелось отложить на несколько лет. Повторюсь, наша страна — инославная, спонсоров ждать неоткуда. Потому почти всё, что до сих пор удавалось осуществлять, сделано благодаря финансовой помощи православных из других стран, за что я им очень благодарен.

И всё-таки я думаю, если Богу угодно, то в своё время всё сбудется, реализуется, осуществится, и придёт помощь в лице жертвователей.

Убегать надо от отчаянья и малодушия

— Бывают ли у вас минуты кризисные, когда руки опускаются? Чем питается ваша вера в такие трудные периоды? На чем зиждется ваша крепость?

— Да Вы что? Опустить руки? Невозможно. Враг в то мгновение наступает со своею властию. Опускаешь руки, — значит открываешь дверь врагам. И что тогда случается? Всё, что удалось создать и построить, подвергаешь разрушению — это касается как мирских, так и духовных дел. Вот что говорит апостол Павел: «Мы отовсюду притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся» (2 Кор. 4:8). Конечно, бывают случаи, когда говоришь в себе: я больше не могу. Но это только мысль такая, её нельзя принимать, нельзя в душу впускать. Надо поспешить найти утешение в Патерике: старцы прекрасно подают утешение, и ты быстро забудешь свою боль. Убегать надо от отчаянья, малодушия, ибо они не только сами являются грехом, но и приводят в душу другие грехи, потяжелее, и в темноту адскую низводят душу.

Не дерзко, но здраво, уверенно надо проходить всю жизнь. И разве Бог меня не любит? — спрашивай себя каждый день. Подумай: Он за меня Свою жизнь отдал на Кресте. А ведь кого любишь, тому ты всегда готов протянуть руку помощи. Зачем же падать в отчаяние? «Верен Бог, Которым вы призваны в общение Сына Его Иисуса Христа, Господа нашего» (1 Кор. 1:9).

«Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же»

— Каковы, на ваш взгляд, главные искушения современности? В чем главное содержание христианской жизни сегодня?

— «Дела рук Его — истина и суд; все заповеди Его верны, тверды на веки и веки, основаны на истине и правоте» (Пс. 110:7,8). Если мы начнём читать проповеди святителя Иоанна Златоустого, то сразу узнаем, что тогдашний человек не отличается от современного. Никакой разницы мы не найдём. Своими словами святитель обличает народ за такие точно дела, за какие и сегодня порицал бы. Задачи наши те же. Современный человек не может сказать о себе, что он христианин, если не живёт по заповедям. И заповеди не изменились — всё те же, Бог их дал навсегда. Многие, правда, говорят, что сегодня так жить невозможно. Но мы им отвечаем: ошибаетесь! «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр. 13:8).

— Если бы Господь даровал вам возможность совершить какое-то чудо — одно единственное — что бы вы сделали?

— Чудотворение я бы оставил для великих угодников, которые уже доказали, что они достойны получить такой дар. Я, скорее всего, высказал бы желание, дабы в людях явилось смирение подражать святым и Самому Христу, чтобы они стали исполненными любви к ближним христианами. Чтобы духовные глаза всегда были способны увидеть Бога в любом образе, например, когда Он придёт в лице странника. Всегда надо помнить, что если ты готов принять на свою трапезу странника, то самого Бога принимаешь, и тем для себя открываешь двери небесного чертога, где живут веселящиеся в Боге.

— Что вас более всего радует и более всего огорчает?

— Прежде всего, радует меня то, что Бог призвал меня в жизнь. Тем Он дал возможность жить не только здесь, на земле, но и вечно. Что может больше порадовать человека, чем когда ему скажут: ты не умрёшь во веки? Да, это радость, ради которой мы сделаем всё по силе, и тогда нашей радости конца не будет.

И что же может огорчать более всего, если не факт, что мы такие слабые и грешные, что это состояние отделяет нас от Бога? Но вспомним слова св. апостола Павла: «...я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо, когда я немощен, тогда силён» (2 Кор. 12:10). Живущий духовно согласится с этими словами Апостола. Нет никаких препятствий, ибо «всё могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» (Фил. 4:13)

Найти себя и жить со смыслом, и радоваться можно только в Боге

— Как достичь счастья? К чему надо стремиться, какие цели ставить перед собой, чтобы жить полноценной жизнью, чтобы найти себя и жить со смыслом и радостью?

— Несчастье человека в том, что он мечтает о невозможном или вредном для себя. Когда мечтаешь о невозможном, это уже ясно, — становишься несчастным, ибо невозможное желание никогда не исполняется. Если всю свою энергию влагаешь в осуществление вредных пожеланий, то о каком же счастии можно говорить?

Несчастен и человек, который не верит, что Бог во всём и над всеми, и он сам хочет быть кузнецом своего счастья. Но без Бога можно приобресть лишь видимость счастливой жизни и только на время.

Целью жизни может быть только Бог, «потому что конец закона — Христос, к праведности всякого верующего» (Рим. 10:4). И радоваться можно только в Нём, ибо другой подлинной радости нет в мире. Всякая другая радость по времени обращается в несчастье, в ненависть и вражду, и заканчивается страданием и смертью. Следовательно, найти себя и жить со смыслом, и радоваться можно только в Боге.

Давайте решимся на этот подвиг и будем непрестанно стремиться к единственной достойной и неложной цели нашей жизни — к Богу! Вот что говорит нам Апостол: «Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить» (1 Кор. 9:24).

Да сохранит всех вас Господь!

Беседовала Светлана Коппел-Ковтун

24/03/2012