«Невозможное — невеста человечества»

«Невозможное – невеста* человечества» - так мыслил Андрей Платонов, большой поэт, ставший известным как прозаик. Его проза — настоящая поэзия. Критиками замечено, что его письма и произведения написаны одним языком, т. е. по сути одним автором, имя которому — поэт. А поэты говорят большими словами, которые способны превращать обычных маленьких людей в больших, даже в великих. И, быть может, секрет такого превращения можно вычитать в письме Платонова к любимой женщине: «Надо любить ту вселенную, которая может быть, а не ту, которая есть. Невозможное – невеста человечества, и к невозможному летят наши души… Невозможное — граница нашего мира с другим...» (Из письма М. А. Кашинцевой. Осень, 1922).

Вопрос о границах — широк, к нему можно подходить с разных сторон: граница между мной и не мной, между мной и Другим, граница между разрешённым и запрещённым, ложным и истинным, возможным и невозможным, нужным и ненужным, желаемым и должным...

В конце концов, любая граница призывает человека к её преодолению, ибо трансграничность — один из атрибутов человеческого достоинства. Но что такое невозможное? То, что невозможно назвать, определить, или то, что невозможно увидеть, обнаружить, или то, что невозможно осуществить..? Можно ли ответить на такой невозможный вопрос как-то вразумительно? Мне кажется, отчасти да — например, в этих строчках:

Когда я думаю о замысле Творца,
когда меня загадка жизни мучит,
встают перед глазами два ларца
и в каждом заперт
от другого ключик.
(Пит Хейн. Груки)

Красивая формула, а потому, скорее всего, верная. Даже в научных дисциплинах прижился такой критерий подлинности. Беда в том, что её тоже надо как-то расшифровать, и каждый это сделает по-своему. Но беда ли это? Способность людей договариваться и понимать друг друга, несмотря на свою преогромную разность, кажется, тоже из разряда невозможного, однако случается в жизни. Мы способны слышать друг друга — слышать буквально сквозь стены — потому что существует в мире непостижимая нить, связующая воедино различное, но единое. Словно ключик, лежащий в одном ларце, тайно передаёт знание ключику, лежащему в другом ларце, и ларцы одновременно распахиваются навстречу друг другу по какой-то таинственной причине, извне не понятной.

Кто знает, что́ молчит в стихах словами
и между строк?
Забывчивость бессмертна,
когда стучится в келью на закате.
Замо́к — преграда ли?
Уста открыты тому,
кто знает в чём секрет дыханья.
(Стихи автора)

«Человек – это осуществление мечты Бога», — предполагает схимонах Симеон Афонский. А Гёте словно уточняет: человек — это тот, кто «способен на невозможное». Быть человеком невозможно? Что именно невозможно?

Быть может на верный путь нас наставит Борис Пастернак своим утверждением, что «надо ставить себе задачи выше своих сил: во-первых, потому, что их всё равно никогда не знаешь, а во-вторых, потому, что силы и появляются по мере выполнения недостижимой задачи».

«Силы и появляются по мере выполнения недостижимой задачи» — вот здесь горячо, очень горячо. Кажется, мы приближаемся к намеченной цели. На пути у нас два внешне похожих понятия: дерзость и дерзновение. Первое некрасиво и потому ложно, а второе подходит под определение веры, данное апостолом Павлом «Вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом».

Видимое при этом должно замереть, затаиться в засаде, чтобы обнаружить своё невидимое и уверовать в него? Или видимое должно поставить себя под вопрос, чтобы обнаружить, что растёт из невидимого и без него как бы не существует, что невидимое на самом деле реальнее видимого?

* * *

Ставить себя под вопрос снова и снова, быть способным жить под прицелом этого вопроса всегда — это мука мудрых, которая суть счастье, а не мука. Видеть и знать себя нищим, при этом владеть богатством — вот путь, по которому приходит богатство мудрых. И это богатство Бога, единственно настоящее богатство, за которым есть смысл охотиться. И, казалось бы, даже не самое красивое желание быть богатым этим богатством приводит в Бога.

Почему такая постановка себя под вопрос приводит не к деконструкции личности, а, наоборот, к созиданию себя подлинного? Это один из главных вопросов современности, которая деконструирует всё ради поиска подлинности. Ответ на этот вопрос — рецепт спасения человека.

Заведомое лжёт, увы, всегда,
а незаведомое говорится тихо.
(Стихи автора)

* * *

Дело не только и не столько в деконструкции, сколько в позитивной направленности на поиск не мелкой правдочки, но истины. Без этого главного вектора позитивной, правильно сфокусировнной жажды деконструкция только разрушает. А что мешает обрести такую жажду? Мелкохотение, т.е. корысть и жажда посюстороннего богатства, жажда свободы для себя без уважения к свободе другого, самовозношение и самолюбование (оно всегда вытесняет жажду истины: в центре либо я, либо истина) и пр.

Только устремление к нездешнему, по сути невозможному здесь совершенству способно созидать приемлемое здешнее. Заточение в рамках посюсторонности — гарантированная деградация и гибель. Деконструкция в таком случае лишь ускоряет процессы разложения...

Дьявол — это ведь и есть деконструктор: рушит созданное не им, и ничего не созидает. Странным образом человечество втянуто в деконструкцию сатанинского образца, т. е. с исключением созидательного устремления, под предлогом поиска истины и разоблачения неправды.

Невозможное становится запретным?

* * *

Если к живому телу привязать мёртвое, труп постепенно отравит живое тело — факт естественный и хорошо известный, проверенный опытом, потому что существовала такая довольно мучительная казнь. Христианин призван как бы к обратному и, казалось бы, невозможному — «отравить» труп ветхой жизни живой жизнью во Христе. Немыслимое дело. Нейтрализовать «трупный яд» солнцем жизни, вытесняя смерть жизнью. Это же насколько больше жизни должно быть в христианине, чем в мёртвом — смерти! Говорю, разумеется, о духе...

Христос победил смерть, и во Христе всякий человек теперь её побеждает, если верит Христу и во Христа, если верит в невозможное. Силой Христовой человек побеждает скучное возможное ради прекрасного невозможного, потому что любит невозможно прекрасного Христа — побеждает силой, которая так же кажется невозможной в этом мире, ослепшем от своего человеческого, слишком человеческого ума.

Так ослепительно начавшаяся,
Не меркнет, все еще гадая,
Эпоха только что скончавшаяся,
Красивая и молодая.

Друг другу показавшись чудищами,
Мы в ожидании гостинца
Пытаемся всмотреться в будущее,
Как в заколдованного принца.

Не знаем, где искать убежища,
Когда вчера и завтра ложно
И разве что небрежно брезжущее,
Лишь невозможное возможно.
(Владимир Микушевич)

Пронзительные строки поэта «лишь невозможное возможно» можно, конечно, понять и в другом ключе — разрушительно, мол, всякая гадость возможна. И, конечно, можно попытаться её реализовать именно потому, что она действительно возможна (редко кто вполне осознаёт степень человеческой свободы).

Мне кажется, именно это сейчас происходит: мир рушится потому, что недобрые люди верят в невозможное сильнее, активнее, чем добрые. Как говаривал Николай Лесков, «кто ждёт себе ни за что ни про что радостей, тот дождётся за то всяких гадостей...». Аналогичную мысль внушает и китайская пословица: «Если будешь ждать, чтобы счастье упало на тебя с неба — даже днем можешь попасть в волчью яму». То есть, добрые люди не имеют права бездействовать. Добро надо созидать, несмотря на то, что оно кажется невозможным в мире, именно потому, что оно кажется невозможным — чтобы сделать его возможным.

Человек — это тот, кто реализует невозможное и так (только так!) становится собой. Если он дерзит мирозданию, хамит и грубит Творцу и Его творению, это результат остывания его дерзания, его желания стать невозможно прекрасным, каким его задумал Бог. Человек становится ужасным, когда перестаёт стремиться к прекрасному, идеальному, невозможному, которое создаёт его человечность, растущую из Бога в Бога.
--
* Символику, связанную с образом свадьбы, мы видим и в Св. Писании —Христос традиционно сравнивается с Женихом, а Церковь или душа человека с Его невестой. См. 2 Кор. 11:2; Откр. 19:7–9; Ос. 3:1 и др.

3 ноября 2017; 17 ноября 2019