Христианин ожидает явление Христа в Другом

Любить человека — видеть в нём Христа, именно видеть, но для начала надо хотя бы помнить о Нём, искать, всматриваться... Только видящий Христа в другом способен любить (Христом и во Христе), а не человекоугодничать (многие ведь не различают то и это, хотя любить — добродетель, а человекоугодие — грех).

* * *

«Ожидая чего-то от других, мы тем самым ставим себя в зависимость от кого-то» (Карл Густав Юнг).

В том добровольное страдание верующего человека, что он разрешает себе запретное — верит в хорошего Другого, надеется на торжество в Другом добра, т.е. ожидает явление Христа в нём. Только здесь важно различать добровольную зависимость от Христа и зависимость от человека, в котором Христос (торжествующий или страждущий). Первое — спасительно, второе часто губительно. Первое — добродетель («блаженны нищие духом»), второе может привести к болезни раболепия или человекоугодия. Губительно так же ожидать доброго отношения к себе в контексте вышесказанного — будет, скорее, обратное.
Однако в семье, где люди любят друг друга, реализуется соединение того и другого. Люди помогают друг другу родиться во Христа и своим ожиданием этого рождения, и своей надеждой, и своей нуждой (зависимостью от доброй воли Другого) — для любящего нужда любимого сильнейшая мотивация.

* * *

Большим испытанием для современного социального человека является встреча с Другим, особенно с Другим, который живёт в парадигме доминанты на Другом. Трудно вообразить, что можно жить, не только не пытаясь доминировать над Другим, но, наоборот, отдавая большую дань уважения Другому. Такой поведенческий алгоритм кажется невозможным, а потому лживым. А значит и ложным, ненормальным.

К этой теме приближался А. Вампилов в «Двадцать минут с ангелом», но тогда эта болезнь духа не была ещё так сильно распространена, как сегодня.

Встреча с Другим становится практически невозможной. Другой становится запрещённой фигурой. Усреднённый человек — единственно возможный человек. Социальная система превращается в прокрустово ложе, чтобы обрезать всё самобытное — другое.

«Всё первично движущее само себя, все самобытно сущее в себе, — неуничтожимо… Всё самобытное вечно» (Прокл Диадох, «Первоосновы теологии»).

Если отрезать от человека вечное, что останется?

- Глина, — отвечает подруга.

- Ты оптимистка, — отвечаю. — Думаешь возможен возврат к глине в таком случае? Не уверена. Это будет, скорее, сумасшедшая, ненормальная глина.

- Хм, — задумалась она. — Тогда какой материал? В нас вечное — это Дыхание Жизни, которое вдунул в нас Бог. Если нет вечного, остается только то, из чего мы сделаны. Логически...

- Именно логически, — отвечаю, — наша глина преображена через сообщение с духом. Отсюда и тело святых в виде мощей. Если как бы отыграть всё назад, глиной уже не стать. Акт творения преобразил глину, акт Христова воплощения, воскресения и вознесения — преобразил всю нашу глину — на ней останется след этого. Даже если устранить контакт — след от встречи останется. Но без Бога обратится в минус — глина будет демонически безумной, скорее всего, в случае технического отрезания от неба.

* * *

Не фальшивому, а настоящему прекрасному нельзя противиться, нельзя умничать в общении с ним, нельзя лгать... Если ты сам настоящий, конечно. Ненастоящие боятся даже слов настоящих — потому что боятся разоблачения, боятся не устоять перед ними. Потому Бог скрывается от тех, кто хочет скрыться от Него. Настоящие слова тоже как бы скрываются от ненастоящих, неживых сердцем людей. «Неживые» люди не понимают живые слова, ибо перевирают их в своём уме. Клевещут...

* * *

История добрых дел человека или история его проступков, нарушений и преступлений лучше отражает личность человека. По большому счёту и то, и другое. Но личность больше выражается в хороших делах — ведь они всегда результат какой-то битвы либо с самим собой, либо с обстоятельствами, либо с демонами воображения окружающих людей, либо с реальными демонами... Чем реальнее добро, которое творит личность, тем реальнее демоны, с которыми она сражается.

Но индивидуальность человека лучше отражают его промахи, ошибки, заблуждения и преступления — т.е. отступления от условной нормы. На какое преступление вы готовы пойти и что способны украсть — это расскажет о вашей индивидуальности больше, чем самый красивый поступок, потому что покажет свойства данности (а не заданности), не вектор устремлений. Именно индивидуальность суть неизбежная судьба личности на старте, но человек восходит от индивидуальности к личности — если растёт.

Отсюда христианский призыв видеть в человеке Христа — т.е. конечную, заданную цель любой индивидуальности. Правильно строить отношения с людьми можно только исходя из этой аксиомы — Христос в каждом! Христос в нас и есть Зов Личности, обращённый к индивидуальности!

При антихристе, вероятно, акцент будет перемещён на индивидуальность в пику личности, в помеху движению индивидуальности к личности. Человеческое Я будет пришпилено к индивидуальности намертво, как никогда прежде, а пути к личностному развитию (для большинства по крайней мере) будут перекрыты.

* * *

Люди делятся на тех, кто в критический момент защищает себя, и тех, кто защищает другого — пока решает психология, а не физиология, конечно. Любого человека можно свести к биологическим алгоритмам, когда не то, что духовности, душевности не останется. Современные благонастроенные люди часто не понимают этого, потому не понимают ценностей, ради которых жили их деды.

Я знаю людей, которые, не желая обременять и огорчать другого, принимают на себя бремя испытаний, которых легко можно было бы избежать, делая выбор защищать себя. У них «по умолчанию»  включается психологическая установка защищать другого.

Установка защищать другого дарит и способность защищать прекрасную идею, жертвуя собой. Именно это первично, потому что из преданности прекрасному, идее прекрасного, из преданности прекрасным смыслам и идеям, рождается способность защищать другого, а не себя. Прекрасная способность преодолевать силу тяжести самости рождается из любви к прекрасному, которая не в голове, а в сердце, а значит и в каждой клеточке тела.

Но если отключить высшие уровни существования, если свести человека на животный уровень и даже его «подрезать», прекрасное исчезнет с горизонта событий. Непонимание этого — беда многих современных людей, и причина этого непонимания — состояние прелести (ложное мнение о себе, о мире, о Боге и о человеке).

* * *

В страдании нельзя лгать самому себе. Человек реален в страдании — т.е. не фальшивый, настоящий. Именно поэтому через страдание многие приходят к Богу.

Цветок под колёсами телеги прекрасен не меньше, но он травмирован. В страдании и человек травмируется, об этом важно помнить и никого не судить. Травма — не преступление, не порок; травму надо отличать от порока. Тут важен собственный опыт страдания, срабатывает то, о чём сказано выше — обретение себя реального, а не воображаемого. Опыт собственной немощи многому научает.

* * *

Об Бога зависит Божье, а от человека — человеческое, потому что Бог не нарушает свободу. Он может подталкивать к каким-то действиям обстоятельствами, намекать и мотивировать изнутри, но делать надо человеку. И делать надо угодное Богу, чтобы оставаться человеком (поэтому человекоугодие — грех).

Не зря существует пословица: «Надо молиться так, будто всё зависит от Бога, а действовать так, будто всё зависит от тебя».

Но тут есть ещё один нюанс. Бог не работает вместо нас, но Он приходит на помощь тому, кто себя исчерпал в трудах во славу Бога. Потому только тот, кто действует, имеет реальный шанс на Встречу с Творцом и на Его помощь.

Отсюда простой вывод: если человечество пришло в такое состояние, что человек утрачивает человечность и рискует расчеловечиться, значит нарушено главное условие сохранения в себе человека — люди перестали искать и творить волю Творца (осуетились). Это касается не только неверующих, но, в первую очередь, верующих («соль» мира).

Дневники 14, 15, 16, 19, 21 января 2021

ВОПРОС-ОТВЕТ:

Вопрос: Почему, когда хочется подвижничать,  часто наблюдается обратный эффект, и ближние становятся «мучениками» горе-подвижника.

Мой ответ: Потому, что хочется не в том месте, где следует. Важна точка стояния внутри - место стояния. Суета вовлекает в суетное русло, а чтобы богоугодничать, надо подняться на другой бытийный этаж. Суетное Я хочет не теми мышцами души, какими желает духовное Я - потому и получается не то. Важнее всего где находишься, когда намереваешься. От места зависит и качество движений, и качество хотений и способность к рассуждению. А порыв желаний обычно когда возникает? Когда чувствуешь своё занижение... Осуетился и из этой суеты возжелал - своей суетой возжелал, а не тишиной.