Поэт, эссеист, публицист, автор сказок для детей и взрослых
Человек всегда на границе своих возможностей — если движется вперёд, а не стоит на месте, иначе движения не будет. Поэзия — это всегда за пределами, иначе она не может осуществляться. Бог, кстати, тоже именно так обретается. Бог приходит, когда ты себя исчерпал, приходит восполнить тебя. Когда же человек не доходит до своих пределов, Бог ему ещё не нужен.
Быть живым — это быть вопрошающим, т.е. обращённым к Вечности с вопрошанием вечности.
Любить человека — это всегда знать, что он хороший (не помнить, а знать!), видеть его хорошесть даже сквозь его несовершенства и ошибки. Не то, чтобы прощать, а как бы не винить даже, понимать, что все мы немощны, и не судить. Просто любить... — всегда.
Сделай человеку добро — и узнаешь, кто он.
Встреча — это всегда встреча богов, а не функций.
Человека создаёт система координат, в которой он движется, и вектор его движения (направление).
Люди думают, что умны сами по себе — в этом их глупость.
Идеологические штампы — это мусор, засоряющий мозги. Итог — люди перестают воспринимать нормальный текст, чувствительность остается только к идеологическим агиткам.
Видеть человека насквозь — это видеть пути, по которым приходят к нему мысли.
Беззубым ртом она сердечно пела о любви - песню собственного сочинения. Такой рот, конечно, мечтал о любви, страдал от любви ничуть не меньше милого ротика в помаде.
А я смущенно наблюдала волю природы, стремящуюся в песне воплотить какой-то опыт или сказку - мечту девичью. Старуха гордилась тем, что создала, тем, что пережила и тем, что поёт об этом другим - в электричке...
Виновата ли «белая ворона» в том, что она «белая»? Вряд ли, хотя кто знает - может ей хочется быть таковой. Виновата ли она, если хочется? Смотря в каком смысле хочется: желание выделяться любой ценой - дурное, а желание быть собой - нет. Имеет ли право «белая ворона» быть собой?
Под ответ на этот вопрос подогнана вся тематика прав меньшинств, развёрнутая в наше лукавое время. Если следовать этой нечестной логике, то и убийца имеет право быть убийцей (мозг у него такой) - и такое понимание транслируется в определённых кругах. С какой-то сомнительной целью, вероятно...
Наверное можно начать от противного: Родина - не идол, нельзя позволять превращать служение Родине в служение идолу. Служение Родине - это форма служения Богу, иначе вырождение и гибель неизбежны.
Ближе всего к понятию «родина» понятие «народ». Как говорил свт. Иоанн Златоуст, народ - это святые, а не толпа народа. Народ и население - про разное. Так и с родиной обстоит дело, потому эту Родину пишут с большой буквы.
Нет-нет, я не шью покрывала из лоскутов. И не рву вещи на части, чтобы понять из чего они сделаны - для меня это больно. Я только штопаю - латаю дыры, пытаясь сберечь истончённое временем целое в сохранности.
Люблю тонкие ткани - они как дымка неуловимы и потому крепки. Прозрачное - лукаво, неправдиво, оно прозрачно лишь там, где хочет, и потому, что хочет себя показать кому-то. А вдруг не мне? Сокрытое - тоже обманно, оно не умеет быть открытым и оставаться собой: сокрытое право, пока таится.
Ткани - не только покров и защита, они высокий дар, который не ценят. Покрытое - не сокрытое...
- На что жалуетесь?
- На себя. Я оказался не тем, кем хотел быть.
- Неожиданно получилось?
- Сначала было неожиданно, а потом уже предсказуемо. Но неисправимо.
- Почему неисправимо?
- Оказалось мало желания быть вообще. Всё равно не быть, так какая разница каким быть. Начинаешь охотиться за сиюминутным, а не за вечным, за мелким, а не глобальным...
- Потеряли вечность в себе?
- Не знаю, может не обрёл. Или мало дорожил ею. Я теперь ничем не дорожу. Ничего не жаль по-настоящему, чтобы за это сражаться...
Время — это стиль. Его надевают как одежду и/или носят внутри как истину. Время рядит людей в себя извне и изнутри.
Как когда-то время рядило людей в коммунистов, стахановцев, героев во благо со всеми возможными перегибами, так теперь рядит в торгашей, в аполитичных или протестующих мечтателей, которые погрязли в чужих сказках и не в состоянии сочинять свои. Героями становятся на пути воплощения в жизнь своей сказки, потому теперь не время героев. Хотя они, конечно же, есть — вопреки времени. А может и не вопреки, может они тоже порождаются временем, но как-то иначе...
Друг познаётся в беде, причём не обязательно твоей личной — может, общей. Беда — время трагедии многих.
Люди по-разному смотрят, разное видят, по-разному оценивают увиденное, по-разному ставят диагноз ситуации, ищут решение проблем, спасения. А беда обостряет все эти различия.
Глядишь, тот, кто казался близким, уже далёк. Тем более тот, кто таковым прикидывался. А тот, кто совсем не близок, вдруг неожиданно оказывается рядом...
Каким будет закат? Бывает, что похожим на рассвет - у счастливчиков. В своё время старость-болезнь съест рассвет, как чёрная дыра - со всем миром и так трудно добытым счастьем. Но она съест не всё, кое-что останется. Отрадно знать, что не всё. У надвигающейся тьмы есть пределы.
Сжаться бы в точку света - такую плотную-преплотную, чтобы и во тьме светиться. Кому? Тому кто дарит свет. И всякому, кто готов светиться...
- Почему бы мне не быть тем, кто я есть?
- Не позволят.
- Надо быть кем-то другим? Для чего?
- Так положено.
- Кем?
- Ну, так принято. Надо надеть социальную маску, иначе опасно.
- А если я не хочу.
- Никто не спрашивает о желаниях.
- А я ни у кого ничего не прошу, мне ничего не надо от других. Воздух, которым дышу - ничейный, кому-то его жалко для меня?
- Не знаю, может и не жалко, но не положено.
- Новые маски избыточно агрессивны по отношению к лицу, мне лицо слишком дорого...
Мы все немножко диогены, в том смысле, что ищем человека, которого и с фонарём в руках средь бела дня найти непросто. Но благодаря христианству мы продвинулись в понимании того, что или кого мы ищем.
Во-первых, фонарь - это наш внутренний человек во Христе. В ком не горит этот фонарь, тот ничего настоящего не сможет отыскать, потому что не увидит.
Во-вторых, эти самые «фонари в нас» общаются между собой и чувствуют друг друга, а потому человеки, словно бабочки, «летят» на свет. Так что наличие фонаря - уже некая гарантия встречи...
Себя спасать невозможно иначе, чем помогая спасаться другим. Человек - существо социальное. Любовь к себе - это любовь к Богу в нас (к Богу в себе). Это одна любовь на всех. Нельзя любить Бога, не любя ближнего, нельзя любить себя, не любя ближнего и не любя Бога. Потому голод другого - это и мой голод, и Христа голод. Накормить его - это накормить и Христа, и себя...
Мышление осуществляется в Боге. Человек мыслит богом в себе - если мыслит. Животные не мыслят, но думать они умеют. Мыслить и думать - разное. Но и животное живёт благодаря Богу, жизнь животного осуществляется тоже в Боге. Как думают животные можем понять по аналогии с собой, люди ведь тоже во многом - животные, в каждом из нас присутствует и человек, и животное. И растение, кстати, тоже - человек может жить, как растение и думать, как растение - клеточный уровень сознания тоже существует...
- Я тебя не вижу, значит, тебя нет.
- А я тебя вижу. Значит есть я, и есть ты.
- Я - есть, а тебя - нет. Потому что я тебя не вижу.
- Я тебя вижу, и значит я есть. А раз ты меня не видишь, то тебя нет - для тебя. Для меня ты есть, раз я вижу.
Если для тебя я не существую, то и ты не существуешь - для себя. Тебя нет, если нет меня.
- Ерунда! Вот, пощупай меня - я есть.
- Ты это говоришь тому, кого нет?
- Может, если ты ко мне прикоснёшься, я изменю своё мнение насчёт тебя.
- Прикоснуться к тебе можно, а пообщаться нельзя - именно потому, что ты меня отрицаешь...
Люди — существа сказочные, всякий человек таков, как он есть, в зависимости от сказки, в которую верит, от сказки, которую он сам себе рассказывает: о себе, о мире, о соседе, о кошке..., о небе. Люди живут в пространстве, создаваемом их сказками о себе, потому надо быть очень внимательными к своим сказкам...
- Я запрещаю запрещать, а не быть - не чувствуете разницы?
- Нет.
- Если вы не позволите мне быть, я исчезну: совсем или только из вашей жизни - это как повезёт, но исчезну. Хотя...
Чтобы исчезнуть, надо быть, а был ли я? У себя, кажется был. А у вас, кажется, нет...
Не надо очеловечивать животных. Эта расхожая формула требует пояснения, потому что в одном случае она верна, в другом случае — ложна, и, как правило, понимается она, к сожалению, ложно. Дело в том, что очеловечивать — качество человечности. Об этом свидетельствует вся культура. Очеловечивая, очеловечиваемся. Так же и расчеловечивая, расчеловечиваемся...
Голуби — постовые наших улиц. Кто им платит зарплату за то, что с утра до вечера они ищут в нас человека?
* * *
Струями ливня художник смывает мир со своих полотен.
По стёклам течёт уныние наше и страхи.
Остывает пожар страстей на время дождя.
Гроза озаряет промокшего пса нашей жизни.
Человек смотрит на пейзаж за окном электрички...
Быть несовершенным — можно, — сказал Господь.
Не вини ближнего за несовершенство — он невиновен.
Человеческое несовершенство — не преступление, а беда.
Но я научу тебя любить, и ты станешь совершенным — пока любишь.
Ты будешь мудрым, всё знающим и понимающим — пока любишь.
И тогда ты увидишь разницу между несовершенством и преступлением.
Преступник выбирает нелюбовь, когда может выбрать любовь,
преступник выбирает несовершенство, потому что совершенство ему неприятно...
Подлинный поэтический текст вовлекает читателя в действие (приобщает), он не просто информирует, но ведёт по пути, он есть путь. Неподлинная поэзия этого не творит с читателем, в ней есть слова, но нет силы Слова - в слова не вложен зов Целого. И, разумеется, сам читатель должен быть способен воспринимать тот дар, который есть в поэтическом слове.
Небо моё искрится, а твоё — темно, как дождливой ночью. Тебе больно? «Да, мне очень больно, — говоришь ты. — Бог меня не любит».
Любит! Он всех любит! Вот тебе искра моего сердца — зажги свою звёздочку. «О, как красиво!», — говоришь ты, и кладёшь в карман свет, который надо отдать, чтобы он вырос. От звезды к звезде идём дорогой Солнца. Тебе теплее? «О, мне больно! Больно!», — говоришь ты и тянешься рукой к очередной звезде на моём небе, чтобы сорвать её...
Вкус хлеба, вкус к хорошей жизни, эстетический вкус, духовный, вкус яблока — того самого, символического... Вкусовщина? Пища для ума, и пища для тела. «Я его не перевариваю». Вино жизни. Пища души и духовная трапеза. Нектар богов и нектар растений. Сок жизни и сок апельсиновый...
Когда горя слишком много, о нём не говорят, не жалуются (разве только песни слагают). Никто не услышит, не сможет вместить большое - целое горе, даже его кроху, даже каплю, которая может просочиться сквозь ветхое человеческое. Только Бог собеседник страдающему. И радующегося по-настоящему слышит только тот, кто слышит страдающего, потому и радость разделить возможно только с Богом и в Боге.
Как отпраздновать человека в человеке? Кого поздравлять - себя или его? Лучший способ поздравить себя, поздравив его - ибо он причина радости. Человек, взрастивший в себе человека, сохранивший в себе человека - это герой. Он подобен солнышку в непогоду - согревает и радует, веселит душу посреди ада мира...