Битва новоначальных — за себя прекрасного, битва зрелых — против себя ужасного

Из дневников

Текучая современная жизнь, всё больше и больше утрачивающая, растворяющая, ценностный скелет прежней жизни, аналогичным образом влияет и на человека, и на человечность в целом. Человек становится текучим (бесхребетным?), чтобы успевать наблюдать события в новом, слишком быстро изменяемом времени, чтобы иметь возможность жить в новом времени здесь и сейчас, а не просто грезить о жизни вообще.

Надо ведь успевать вжиться, прочувствовать, ощутить себя в реалиях жизни, чтобы осмыслить и хотя бы отчасти осознать, что творится в быстро сменяемых картинах жизни. Без такой внутренней работы знания не придут извне, они всегда приходят изнутри, и надо иметь возможность творить их в себе.

* * *

От рождения до смерти человек проживает множество жизней - это очевидно даже на уровне телесности. Но есть и неочевидные жизни, которые привычно называют этапами, периодами. На самом деле человек, по крайней мере творческий, живёт, как растет ветка дерева - всё время растёт, но при этом он не остаётся всё тем же, как ветка, а всё время умирает и рождается заново. Можно прямо говорить: вот тут я прежняя закончилась и началась я новая. И так много раз подряд. Возможно, жизнь это и есть переход из одной жизни в другую, каждый раз новую. Человек, чтобы оставаться живым, должен снова и снова рождаться, отбрасывая себя прежнего (умирая), как это делает, например, юродивый. Юродивым, наверное, становится тот, кто не сумел родить себя нового для людей, у него получается рождаться только для Бога. Быть может не нашёл или потерял того, для кого можно рождаться в человеческих измерениях жизни, а Бог всегда зовёт в бытие, и этот зов реально помогает в него вживаться - снова и снова оживать.

* * *

Обывательское довольство собой деструктивно, потому что не даёт возможности познавать себя и расти, а тот, кто не растёт, деградирует. Чтобы стоять на месте, надо двигаться, жизнь - поток, она течет, и человек должен течь.

Сначала внутренняя потребность роста движет человека на поиски себя прекрасного, себя настоящего, себя лучшего, и он находит, если ищет, свои ценности, идеалы - постигает и находит своё идеальное измерение, движется в нём и прорастаёт в нём собой настоящим.

Затем, освободившись, человек пытается жить собой новым - собой прекрасным - и напарывается на прежде сокрытое в себе нехорошее. Раньше он был занят собой прекрасным, теперь, став «прекрасным», встав на правильные рельсы, он находит и себя другого, нового - не только прекрасного, но и себя ужасного (ужасное - старое, но по-новому раскрывшееся, по-новому найденное, оно крепко укоренено и требует личностной зрелости для искоренения).

* * *

Ум выбирает, воля действует, сердце любит или не любит. Согласование двух воль в человеке - воли тамошней (идеального измерения) и здешней - и есть задача человека.
То есть, прежде надо открыть в себе тамошнее, начать в нём жить (духовное рождение), а затем идеальное настраивает здешнее правильным образом - даёт нужные настройки личности для жизни.

Что важно - тамошнее надо открыть и своё, личное, а не только всеобщее. Не просто вообще тамошнее (тамошнее святых, например), а конкретно своё тамошнее. Сложность в том, что своё тамошнее мы открываем посредством чужого (оно уже актуализировано - в отличие от моего, а тамошнее едино), потому есть риск успокоится на чужом - оно пассивно в нас, своё пробуждается посредством активности в тамошнем, стремлением действовать в высоком, жить, а не просто знать о его существовании. Тамошнее одаривает душу радостью уже тогда, когда человек только узнаёт о нём. Но это ещё не та сила и радость, которая даруется живущему в тамошнем и действующему в нём здесь.

Описанное выше пробуждение в тамошнем приводит к очередному витку покаяния, потому что идеальное всегда не совпадает с реальным. И если кто не доходит до этого, тот ещё не вполне родился духовно.

* * *

Путь самосовершенствования - это, прежде всего, путь самопознания и только потом самосовершенствования. Изначально самосовершенствование в том и заключается, что человек познаёт что он есть и как устроен, понимает откуда в нём то или это. Человек научается жить с самим собой, познавая себя в мире. Конечно какие-то изменения в нём, заметные даже телесно, происходят всегда, но до настоящей работы над собой, над своей личностью, над своей человечностью, мало кто доходит - не успевают.

Человек отсекает от себя лишнее - то, чем он не является или не хочет являться. Именно в процессе такого отсекания не своего всё ярче проявляется личностное начало, которое есть ничто иное как Я, стоящее в Боге. Еще более разгорается свет в человеке, когда он начинает работать мышцами своей личности во славу Бога и ближнего, служа Целому человеку - т.е. когда он работает в Боге теми мышцами души, которые для того как раз и предназначены, чтобы работать ими в Боге.

* * *

Самопознание начинается с того, что человек идёт к познанию себя лучшего - узнаёт о том прекрасном себе, который в нём живёт потенциально, знакомится с собой лучшим и призывается реализовать в себе этого себя. На это уходят годы, десятилетия. Человек трудится над собой, накапливая помалу благодать, без которой невозможно приступить к другому деланию - познанию себя худшего. Надо стать довольно зрелой личностью, чтобы осмелиться рассмотреть себя худшего, чтобы без страха позволить быть тому, что есть, раз оно есть - под присмотром, под контролем, пусть и частичным, ради обретения большего и лучшего себя, которого нет. Надо рассмотреть, что есть в естестве неприятного, отторгаемого сознанием, прячущегося, мимикрирующего - того, что ускользает от прямого, прицельного взгляда и как бы говорит «нет меня», а само есть. Это тот самый раб, которого Чехов требовал выдавливать из себя по капле. Иначе человеку и невозможно, наверное...

* * *

Ребёнок приходит в мир. Он постепенно взрослеет, обрастая, как панцирем правилами и правильностями, нормами, шаблонами, запретами. Становится взрослым и врёт себе, что он таков, каким тужится казаться себе и другим - таким как надо быть. Затем взрослый должен снова открыть в себе ребёнка - свободного от панцирей взрослого, иначе омертвеет. Потом этот вновь обретённый ребёнок опять должен взрослеть, обретая иной уровень зрелости. Сколько должно быть таких  этапов я не знаю, но, вероятно, немало.

Я настоящий - это ребёнок или взрослый? И тот, и другой - они сменяют друг друга - но более живой, более глубокий в своей настоящести всё-таки ребёнок, свободный от шаблонов, живущий непосредственно, естеством (как есть). Быть может, смысл жизни в том и состоит, чтобы ребёнок обрёл такое естество, которое не нуждалось бы в необходимых взрослых ограничителях (костылях), без которых внутренняя деструктивность, негармоничность, губит людей и миры. Стоять в свободе - дело хорошо воспитанного ребёнка, ибо взрослый - не свободен в своей неподлинности.

Познавать себя свободного - дело зрелой личности, которая может опираться на наработки «взрослого» периода, оттачивая качество естества до совершенства. Может об этом и говорится, когда речь идёт о том, что Бог попускает и святым впадать в грехи, ради их смирения и ещё большего самосовершенствования. Люди бывают настолько сильно перекошены судьбой, обстоятельствами, близкими, что выровнять все их перекосы сразу невозможно, приходится Богу «мудрить», устраивая подвижнику то падения, то взлёты, чередуя их.

* * *

Битва новоначальных - за себя прекрасного (высокого, великого), битва зрелых - против себя ужасного (мелкого, низкого)*. Понятно, что эти процессы идут параллельно, но доминанта в разные периоды разная. Приобщение к высокому автоматически вытесняет низкое, но не всё - некоторые кривизны требуют особого внимания к себе в силу тех или иных причин.

И когда начинается драка зрелого, важно не утратить бдительность, не забыть что и бесы всегда содействуют падению, что духовный человек никогда не остаётся наедине с собой. Нарабатывая себе хорошести, надо сохранять целомудрие, чтобы не распухала самость, иначе последняя может погубить даже опытного и достигшего высот.
На этапе взрослого борения случается и первый суд (повзрослевший в несколько этапов ребёнок судит очередную версию взрослого) - всякий тогда может увидеть себя сам таким как есть на самом деле. И если останется в своём падении верен Богу, Бог выведет его из любой тьмы. Если же самость победит, человек погрузится в свою тьму так глубоко, что может забыть о Боге и покаянии - может даже начаться рост в тьму, антихристов путь.

* * *

Я не знаю вины, которая не была бы бедой для виновного. Возможно, вина и прощается ровно в той мере, в какой она - беда.

Хула на Духа, которая не прощается - добровольный выбор недоброго, когда можешь остановиться в падении, но не останавливаешься (бывает ведь падение без произволения - по природе, в связи с её расстройством, а бывает добровольное - как любовь к дурному).

Мучающийся своим грехом не лишён надежды на спасение от него, наслаждающийся грехом - безнадёжен.

* * *

Люди несовершенны, каждый из нас знает о каких-то своих косяках, если не самообольщается. Надо ли бороться с косяками? Не надо, накосячишь ещё больше. Надо убирать структурные перекосы своего внутреннего человека (или мира), надо выравнивать кривое, и тогда косяки уйдут сами.

Включай свет, а не борись с тьмой. Выравнивай структуры, а не ешь себя за неприятные проявления (факты). Любая проблема решается только на структурном уровне. Надо учиться смотреть в корень, чтобы не просто судить по плодам, но и творить себя тем или иным желанным плодом.

* * *

Если я что-то делаю, что делать не стоит, или, наоборот, не делаю чего-то значимого, мне важно понять почему, важно понять причину. Хитрость воли? Возможно и это. Но я больше склонна верить в то, что гармоничное личностное устроение само действует правильно. Где-то надо нити натянуть больше, где-то, наоборот, ослабить, умерить их натяжение - чтобы устранить перекос.

Можно ходить по водам своих несовершенств, как ходят по морю - в присутствии Бога.

* * *

Здесь мне хочется привести слова Максима Калинина, филолога, переводчика, исследователя истории арамейского языка и месопотамской христианской мистической традиции: «Когда ошибка не воспринимается как катастрофа, уровень тревожности уменьшается.... Мне очень понравилось, как Полина Иванова сказала, тоже имея в виду опыт сирийской мистики, «ошибка избавляет от транзитного взгляда». Транзитный взгляд, т.е. такой, когда ты скользишь и не задерживаешься.Я этот термин вынес от художника Александра Карнаухова, который ведёт семинар по феноменологии искусства, что есть взгляд, когда ты всё воспринимаешь как фон, не задерживаясь. Ты идёшь на работу и не видишь мира вокруг себя. А сирийская созерцательность учит как раз видеть его вокруг себя. Так вот, возвращаясь, ошибка, даже непоправимая, она избавляет тебя от транзитного взгляда, того, что ты скользишь и не замечаешь чего-то. Обжегшись, ты становишься более трепетным, более внимательным. И хотя это не справляет твоей ошибки, но ты действительно выносишь этот урок, и ты раскрываешься в этом нетранзитном, в этом внимательном, созерцательном взгляде» (Максим Калинин).

Транзитный взгляд - помеха зрению. Помните цветаевское «Я хотела бы иметь не точку зрения, а зрение»? Оказывается, ошибка, нарушение монотонности правильной жизни - метод обретения желаемого ею видения. Не потому ли творческие люди не боятся ошибок и часто допускают их в своей жизни?

* * *

Разговариваем с моей знакомой, хозяйкой ателье пошива одежды, которая мне очень нравится: она и шьет хорошо, и улыбается клиентам не только улыбкой маркетолога, но и искренней, человеческой.

Спрашиваю у неё о святом средних веков, который шил одежду качественно, брал за свой труд мало, но всегда оставлял небольшой, легко устранимый изъян (например, криво, не на должном месте, пришитую пуговицу). Мол, как по-вашему - зачем?

Она отвечает: специально. Но зачем? - спрашиваю.

Так мы переходим к обсуждению хорошести человека - к неоднозначности в этом вопросе. Прямолинейное мышление не может понять такое поведение святого. А мы сообща вот к какому выводу пришли.

Понятно, что все мы - неидеальные: творя доброе, творим и недоброе. Но история со святым, кажется, не про это. Представим себе перед каким выбором вставали его клиенты, говоря современным языком. Сначала они получали за малую цену хорошую вещь (реальная цена его работы была намного выше), а потом получали маленький, легко устранимый брак. И что они видели при этом? Свою доминанту! Благодарили или ругали? Наверное были и те, и другие - в зависимости от привычки смотреть на другого с благодарностью или с осуждением (повод был и для того, и для другого). Интересная тема для самопознания, правда же?

И другого узнать как человека проще всего в такой ситуации: будет благодарить за полученное большее добро или хулить за небольшой недостаток?

Конечно, святой делал это еще и ради смирения, чтобы бороться с гордостью мастерового - его ведь больше ругали, скорее всего (так мы устроены).

У нас сейчас развивается довольно линейное понимание добра - примитивное, которое содействует множеству заблуждений и росту агрессии. А этот пример действует обратным образом, научая смотреть глубже и скромнее. Важен именно наш взгляд, привычный нам способ смотрения...

* * *

Я - хороший не тогда, когда не делаю дурного потому, что кто-то не велит (другой человек, начальник, или нормы, правила, законы), а тогда, когда мне самому хорошо от этого. Более того, мне хорошо, когда я делаю хорошее так же просто, как дышу - естественно, а не натужно (напоказ себе и/или другому). Хотя и сказано, что Царствие Небесное силою берётся - т.е. что оно достигается не совсем естественными путями или даже совсем не естественными (т.е. силой Христовой, а не природной человеческой).

И всё же в какой-то момент ребёнок взрослеет и встаёт на путь самостояния. Этому обычно предшествует процесс, получивший в психологии наименование «сепарация», т.е. отделение от родителя. Нечто похожее происходит и в духовном становлении, когда подвижник выходит в «свободное плавание», чтобы познакомиться с собой таким, как есть - не выдуманным, не собой-проектом, который надлежит реализовать, а собой как естеством, природой, с собой стихийным. И, встретившись со своими «скелетами» в духовном шкафу, сокрытыми прежде не только от других, но и от себя, наконец-то разобраться и с ними. Такое по силам не новоначальным, но опытному делателю, накопившему не только опыт, но и некоторый запас благодати, необходимый для торжества в сражении против себя ужасного.

* * *

Мне нравится смотреть на Бога: в себе, в другом - везде и нигде.
Красота Его обнадёживает, увлекает, прощает и разрешает всё.
Хороший пример для родителей: всё можно разрешать, только если ты сам прекрасен. Сначала будь богом, а потом действуй свободно, как Бог.
Нельзя имитировать красоту и не навредить при этом себе или другому. Нельзя! - погибнешь и погубишь. «Люби Бога - и делай, что хочешь» - об этом. Нет другой свободы, кроме свободы быть Богом или богом. Бог освобождает. Только Бог!
Потому смотреть на Бога приятнее, чем смотреть на себя. И как только у человека открывается возможность видеть Бога, он неотрывно смотрит на Него - пока смотрит, пока и жив. И Бог питает человека красотой, как мать кормит младенца грудью. Но приходит момент, когда дитя надо отнять от груди. Человек знает, что не брошен, он слышит Дыхание Бога так близко, что не сомневается в этом. Однако первый опыт самостояния не у всех хорош. Человек смотрит на себя в зеркале Бога и видит. Раньше он лишь грезил о себе, а теперь видит - Бог одарил его зрением.
Первые шаги такого человека полны смелостью быть собой и ужасом от несовпадений с должным. Ужас этот тихий, Бог долготерпелив - даёт время на проживание себя и покаяние в том, что прежде было сокрыто в тени, с чем человек никак не мог бы справиться. Теперь - может и должен.
Будь собой - в свете Лица Божьего! 
Не страшно, но стыдно. Чтобы расти дальше, хвататься надо не за стыд, а за любовь - тогда не останется манёвров для лукавых манипуляций. Бог выведет, только удержись, человек, на волне своего ужаса не утони в ужасе, тем более - в наглости,  она и есть хула на Духа.

* * *

Это так поразительно: человек уходит на страну далече постоянно. Сначала человеку надо прорваться сквозь обыденность к себе прекрасному (реальному, т.е. живому в Боге и Богом), потом важно вернуться к себе реальному (иному реальному) - вернуться из грёзы, в которой быть хорошо, в того себя, где быть трудно. И эту грёзу надо отбросить так же, как была отброшена обыденность. Прекрасное должно стать реальным (опять!) - это не так легко, как кажется тем, кто не вышел из грёзы.

Реальность этой грёзы не менее реальна**, но она - не я, а Он. Она - Его, а не моя. Моя реальность отлична от Его реальности - мы не сливаемся.

* * *

В страну далече человек может превратить всё, даже Бога, потому важно снова и снова возвращаться в Бога Живого. Своё представление надо снова и снова выбрасывать, чтобы снова находить...

* * *

Вновь встретилась с собой — не той, что прежде,
не той, к кому привыкла, с кем сжилась.
Нашла себя в обыденных одеждах
и ужаснулась — я ли вновь нашлась?

Не те черты, что я признать хотела б,
не те надежды — Господи, прости!
Я, кажется, и жить бы не посмела,
когда б не знала, что смогу расти.

Как много лиц — и здешних, и нездешних
живут во мне. Или я в них живу?
Как много лиц и внутренних, и внешних —
творят меня во сне и наяву.

5 ноября 2023

* * *

Осваивая своё божественное, можно в нём застрять - там же всё прекрасно! Но надо вернуться в своё человеческое, надо снова познавать себя, только уже имея опыт своего божественного.

То есть, опыт идёт вот каким путём: человек ищет себя, познаёт своё человеческое, и натыкается на своё божественное. Затем он познаёт своё божественное (бесконечное по определению***), но после должен вернуться в то, что осталось от его человеческого (т.е. в не вошедшее в божественное****), чтобы произвести новый виток самопознания ради дальнейшего самосовершенствования.

Думаю, многие не выходят назад в себя. Не доходят до этого. Возможно, потому, что недостаточно активничают в божественном - просто наслаждаются. То есть, скорее всего, открывают божественное вообще (через божественное святых или художников), но не открывают своё божественное. Божественное всех едино. Как и человеческое всех. Но мы же не сливаемся, не слипаемся в один комок. Надо открывать личное божественное, как и личное человеческое.

Застрять в общем  - всё равно, что не родиться. Общее даётся для того, чтобы им действовать лично - не в толпе как часть толпы.

Именно в этом смысле христианин - это Христов человек, а не человек своей тусовки. Хотя, понятное дело, и своя тусовка важна, но не она имеет решающее значение. Стадное - не личное.

* * *

Божественное человека и божественное Бога - не одно и то же, но они как-то связаны между собой и пересекаются. Уже хотя бы потому, что человеческое божественное (и общее, и личное) есть только потому, что есть Бог, и что существует духовная связь Человека (человека вообше  и человека частного) с Богом.

* * *

В божественном никто не думает, в божественном просто знают. И всё, что реально требуется - открыто.

Отсюда видно, что надо выйти из божественного в человеческое, чтобы думать. Если долго пребывать только в божественном (юродство), можно утратить сугубо человеческие навыки, живя исключительно в измерении божественного (человеческого божественного, божественного как человеческого).

Странности гения могут быть результатом пребывания в божественном, т.е. результатом выхода из «человеческого слишком человеческого» (юродство).

* * *

Человеческое божественное -  и общее, и личное. Вход в личное божественное осуществляется через общее или, точнее, через личное божественное кого-то другого, но именно потому, что оно приобщено к общему (через чужое личное происходит вход в общее, и только потом возможен вход в своё личное).

* * *

Я иду, изменяюсь во времени и пространстве - живу, а Бог всегда там, где должен быть, чтобы Им можно было жить. Он неизменен в этом вечном предложении Себя как жизни. Он стоит там, где Ему должно стоять, но при этом идёт - со мной, с каждым, кто идёт. Человек знает где ждёт его Бог, знает куда всегда может вернуться из любых далей.
Человек не умеет быть таким прочным, надежным, верным, потому что он всегда изменяется и легко изменяем. Человек течёт, бежит, а Бог - стоит, но и человек в Боге умеет стоять. Бог в человеке идёт (вместе с человеком), а человек в Боге стоит (вместе с Богом).

----

* То же самое происходит и в истории с человечеством как целым Человеком;

** Здесь речь не о той грёзе, которая самообман (иллюзия). Когда человек не различает в себе действия Бога и себя самого, он тоже живёт в некотором самообольщении, приписывая себе не своё.

*** Т.е. нельзя достичь предела в познании божественного, но можно дойти до уровня обретения целостности после которого начинается иное существование;

**** Мужское и женское, например, остаются в человеческом измерении личности, т.к. в Боге - личностное. Хотя личностное и половое как-то взаимосвязаны и, возможно, пересекаются, но я пока не вижу как именно.

 

Дневники 20, 26, 30 октября; 3, 6, 17 - 18 ноября, 2, 9 декабря 2023