«А старец — аскет, монах, не видавший никогда Третьяковской галереи (батюшка-то бывал, конечно), испытав художника («есть ли талант»), не дает ему никаких советов, как художнику, не указывает, чем ему быть, а учит его только величайшей строгости к себе («испытуй себя») и к своему искусству, — строгости А.Иванова и Гоголя, — и ощутив в нем волю к этой строгости,- с молитвой отпускает его на на путь свободы — (творческой!), а, общаясь с ним, лишь способствует, чем может, всецелому росту его духовной личности, веря, что ростку живому не нужно указывать, куда ему расти, а надо лишь, чтоб был и ширился самый этот росток.
Так старец о.Амвросий Оптинский не мешал К.Леонтьеву быть Леонтьевым, и Достоевскому — Достоевским, а «батюшка» — и замечательный батюшка отец Матвей Константиновский — мешал Гоголю быть Гоголем.
Ужасно трудно об этом писать: нет труднее темы — свобода в христианстве, — но если можно тут что-нибудь знать и видеть, то видно и знано было это там, в темной келейке в Оптиной, около маленького старичка в поношенном подряснике, хилого и веселого, покорливого и свободного…»
(Воспоминания об о. Анатолии Оптинском. Священник Сергий Дурылин «В своем углу»)
Особенно трудно творческих окормлять, потому что психология иная, «избыточно живая» в сравнении, чем пугает. Творческая свобода навевает ужас во все времена на церковных пастырей. Потому хороший духовник художника - это особого рода пастырская гениальность. Художественность духовная, можно и так сказать - противоположность доктринёрству и уравниловке.
Сайт Светланы Анатольевны Коппел-Ковтун
Оставить комментарий