Мимо боли времени нельзя молиться по-настоящему

Из дневников

Молиться можно не теми мышцами — как роженица иногда тужится не теми мышцами (в лицо). И тогда молитвы не будет — как песни, как правды, как беседы с Богом.

Для истинной молитвы молящийся должен пребывать в истине, т.е. быть хотя бы частью себя* истинным и с истиной. Быть истинным надо для другого — из любви к другому.

Молящийся входит в Бога и некоторым образом входит в Его всезнание и всеведение.

Входить в молитву, не любя ближнего, невозможно. Молитва ведь из любви — а любовь знает беду ближнего: для молитвы надо понимать своё время. Тот, кто сам для себя молится, как аутист — не молится, молитва всегда учитывает боль ближнего. А это — измерение времени, измерение здесь и сейчас. Мимо боли времени нельзя молиться по-настоящему — не родишь подлинный вопль, подлинную жажду, ибо не будешь знать, понимать нужду ближнего. Равнодушие не может входить в молитву как в истину о Боге, мире и человеке.

* * *

Беда нынешних православных в том, что нет тяги к познанию. Есть иллюзия знания и уверенность в своей иллюзии, но нет понимания своего незнания. А ведь мир давно не таков, не таков, как в представлении вчерашнего дня — мир стремительно меняется, причём с нечеловеческой скоростью. В голове одно, в реальности иное — таковы и молитвы: они не встречаются с реальностью. И мышления нет, если нет живой связи с реальностью.

Если думать, что всё уже лежит у тебя в кармане, нет нужды в поиске. Это грубейшая и глупейшая ошибка — думать, что всё у тебя в кармане. Катастрофическая ошибка.

* * *

Бог не лежит в кармане у православного, как пачка сигарет у курильщика. Бога надо добывать денно и нощно, снова и снова. Но присутствует Он не нашими усилиями по добыче, а в согласии с Его волей и природой, т.е. присутствует лишь в уподобившихся Ему. Бога надо выбирать снова и снова в каждый текущий момент времени. Или же надо не выходить из Бога никогда — но это отдельная история.

---

* Частью — в смысле ещё не целиком (человек не сразу, а по частям, фрагментами, входит в Бога), но это должна быть базовая часть, доминирующая, потому что молимся мы главным в себе. В этом смысле молитва — целительна, она исцеляет человека, вводя его, пусть на время, в Господню целостность. Потому тот, кто всегда молится, становится вполне целым (только для этого надо молиться по-настоящему — петь сердцем). В этом смысле нельзя молиться мимо целостности и всеведения Господних, нельзя не войти в это пространство смысла и истины. Потому номинальный монах может не молиться, а имитировать молитву внешним образом, а художник может вознестись на эту высоту в процессе творческого делания и принять откровение.

28/06/2019